Натали Патрик - Ручей Поцелуев

Тихий щелчок, комната погрузилась во тьму, и Миранда переступила через порог.

Голос мальчугана, тихий, но чистый, как перезвон колоколов в морозное Рождество, произнес за ее спиной:

— Спокойной ночи… мамочка.

Счастье одного этого мига согревало ее кровоточащее сердце, пока она купалась, надевала ночную рубашку и укладывалась в постель — одна. Но сон бежал от нее. Где может быть Броди? Когда он вернется домой? И что будет потом?

— Проснись, Рэнди. — Броди остановился у широкой смятой постели и опустил взгляд на спящую жену. Утреннее солнце, проникая сквозь ветки деревьев за окном спальни, рассыпало золотые и серебряные блики по ее телу. Броди протянул было руку, но не смог заставить себя хотя бы потрепать ее по плечу, чтобы разбудить. — Рэнди, нужно проснуться.

— Я… — Она оторвала голову от подушки и подняла на него припухшие глаза. — Я не спала.

— Угу. — Он опустился рядом с ней на колени.

Она несколько раз моргнула, потом села, потерла глаза кулаками. И, кажется, только снова открыв глаза, поняла, что рядом с ней Броди.

— Броди, — пробормотала она. — Ты вернулся.

— Ну, конечно, я вернулся. Я здесь живу. — Он поглаживал большим пальцем поля своей черной шляпы.

— А ты?.. — Она повернула голову и убедилась, что вторая половина кровати — его половина — так и осталась несмятой.

— Я спал на кушетке.

Она кивнула, сжав губы в тонкую линию.

Он прокашлялся.

— И очень кстати.

— Вот как? — С сомнением качнув головой, она пригладила взлохмаченные волосы.

— Да, — сказал он. — Потому что если бы я не спал на кушетке в гостиной, то мы не знали бы, во сколько дети еще были дома.

— Дети? — Она резко спустила ноги на пол и отбросила одеяло. — То есть как это — во сколько они были дома? А сейчас они где?

Он опустил голову.

— Мы этого не знаем.

— Вы не?.. — Она подпрыгнула с кровати и кинулась к шкафу. Сдернула джинсы с ручки на дверце шкафа и принялась лихорадочно натягивать их, при этом ежесекундно поглядывая на Броди. — Нужно найти детей!

— Я уже послал людей прочесывать ближайшие окрестности ранчо плюс самые опасные места — питьевые водоемы для лошадей и тому подобное.

— Водоемы? — Ее глаза наполнились ужасом. Она прижала ладонь к цветастой ночной рубашке. — Но ты же не думаешь?..

— Пока нет причин предполагать самое плохое, Рэнди. Я просто подумал, что стоит принять все меры предосторожности.

— Ты подумал? А я? — Она натянула наконец джинсы и застегнула молнию.

— Что — ты?

— Ты, судя по всему, узнал об этом достаточно давно, раз успел организовать поиски, а за мной пришел только сейчас!

— Я не хотел беспокоить тебя. Я подумал, что отыскать их — дело пяти минут.

— Ага, понятно. Все решают поступки. И Броди Сайкс у нас — человек дела. — Миранда дернула легкую блузу без рукавов с вешалки. Та не поддалась. Она дернула еще раз, и вешалка вылетела из шкафа, подпрыгнула на ковре и, стукнувшись о стену, затихла. Не обратив на это ни малейшего внимания, Миранда снова обернулась к Броди, скомкав блузу в кулаке. — Сколько их уже нет?

— Я краем уха слышал, как они на цыпочках прошмыгнули мимо кушетки. Это было на рассвете. Я хотел через минутку-другую встать и посмотреть, что они задумали, но, должно быть, уснул.

— Так сколько их нет? — настойчиво переспросила она.

Он стиснул зубы, стараясь сдержать тревогу и боль, и поэтому она едва разобрала его слова:

— Час. Может быть, два.

— Может быть, два?! — У нее подкосились колени, и она прислонилась к дверце шкафа. — Ты хочешь сказать, что мои дети два часа как исчезли из дому, а мне об этом никто не сообщил?

— Мы сразу же занялись поисками, Рэнди, и не хотели волновать тебя понапрасну.

— Не-ет, ты просто хотел, как обычно, все решить в одиночку. Так вот, мистер Все-Улажу-Лично, у меня есть что вам сказать! — Она повернулась к нему спиной.

Ее ночная рубашка взлетела в воздух. Перед его глазами мелькнула обнаженная спина — и рубашка приземлилась у ножки кровати. Когда он отвел взгляд от цветастого пятна на полу, Миранда уже застегивала пуговицы блузки.

— Твоя философия «молчи и действуй» стоила нам драгоценного времени. — Одной рукой она отбросила волосы, а другой уже стягивала с вешалки легкий зеленый шарф.

Он сощурил на нее глаза.

— О чем это ты?

Она перевязала шарфом волосы, намеренно оттягивая ответ.

— Я знаю , где сейчас дети.

— Знаешь? — У него было такое чувство, будто с души свалилась тяжесть и сердце только сейчас снова начало биться.