Шэрон Кендрик: Невыносимая дерзость

Вытащив мобильный из сумки, она отчаянно попыталась дозвониться кому-либо, но безрезультатно. Телефон не работал. Еще сильнее разъярившись, Кэт решила исследовать яхту. Судя по всему, первые впечатления оказались верными – судно было не просто большим, а огромным и роскошно обставленным.

На яхте находился кинотеатр, библиотека, отличный винный погреб и громадная гостиная. Она также насчитала пять роскошных гостевых кают, в каждой из которых находился лифт, соединяющий их со всеми палубами. Во всем было заметно богатство, превышающее даже состояние ее отца, и Кэт на миг задумалась, каким образом Карлос мог так разбогатеть. Точно не благодаря корриде.

К тому моменту, как Кэт окончила осмотр, она была очень голодна, ведь со времени посадки на самолет во Францию у нее во рту не было ни крошки. Кэт необходимо было что-нибудь съесть, но она не собиралась спускаться в камбуз, где рисковала наткнуться на других членов команды. К тому же это могло быть расценено как признание поражения.

Вместо этого она вернулась в столовую Карлоса, надеясь полакомиться тем, что осталось от предыдущей трапезы. Кэт съела банан, два граната и вкуснейший темный шоколад. Потом, скорее из вредности, нежели желания, она откупорила бутылку вина, на этикетке которой значилось, что оно является одним из элитных в мире, и налила себе полный бокал.

Кэт никогда не была ценителем вин, поэтому аромат и букет напитка не произвели на нее никакого впечатления, зато алкоголь заставил почувствовать себя немного лучше. И гораздо более непокорной. Ощущение нереальности происходящего быстро сменилось все разрастающейся яростью. «Ну погоди у меня, Карлос Герреро», – мысленно пообещала себе она, допивая первый бокал дорогого вина и наливая второй, чтобы затем упасть на просторную мягкую софу, заваленную подушками, и смотреть в окно.

Наблюдая за белыми гребешками волн, создаваемых движущейся яхтой на поверхности сапфирового моря, Кэт выпила почти полбутылки вина, когда вдруг раздался звук, заставивший ее сердце замереть, а затем вновь забиться с удвоенной частотой.

Хорошо слышимый рев лопастей мог означать только одно – вертолет! И прибывший на нем обязательно пожалеет Кэт и спасет из этой золотой тюрьмы.

Уронив бокал на стол, она, качаясь, поднялась на ноги. Она отдаст себя на милость пилота, расскажет ему – или ей – о том, что ее держат здесь против воли, и попросит доставить к ближайшему полицейскому участку.

Но ее порыв побыстрее добраться до палубы и места посадки вертолета не увенчался особым успехом из-за выпитого и чрезмерно высоких каблуков. К своему ужасу, Кэт поскользнулась на дощатом полу и упала, чувствительно приложившись пятой точкой. К тому времени, как она неловко встала на ноги, собрала свои пожитки и решила, какая именно дверь ведет на палубу, снова раздался разрывающий сердце рев пропеллера, что могло означать лишь одно. «Пожалуйста, пожалуйста, не улетайте без меня», – молилась Кэт, даже когда ее достиг сильный порыв ветра, означающий, что вертолет взмыл в воздух.

Тихонько всхлипнув, она дернула первую попавшуюся дверь и метнулась в проем – и тут же врезалась во что-то твердое.

Очень твердое.

– Добрый день, дорогуша, – донесся до нее глубокий, тягучий, как мед, голос, заставивший сердце забиться быстрее.

К своему ужасу, Кэт поняла, что смотрит прямо в лицо Карлоса Герреро.

Охваченная страхом, Кэт уставилась в ледяные черные глаза, в свою очередь осматривающие ее с нескрываемым неодобрением.

– Ты! – обвиняющим тоном начала она, хотя ноги едва держали ее, а сердце билось столь сильно, что Кэт едва не падала в обморок. Да и какая женщина устояла бы, находясь так близко к этому идеалу красоты, одетому в узкие черные джинсы и легкую белую шелковую рубашку, даже если его лицо оставалось таким бесстрастным, что казалось высеченным из цельного куска мрамора? – Карлос Герреро!

– А кого ты ожидала увидеть? – парировал он. – В конце концов, это моя яхта.

Отчаянно пытаясь унять дрожь, Кэт гневно взглянула на него:

– Я думала, что нахожусь в каком-то кошмарном сне. Но похоже, это не сон.

– То есть ты не хочешь здесь находиться? – насмешливо спросил Карлос.

Кэт инстинктивно отступила подальше от притягательного мужского запаха, подальше от некоей ауры сексуальности, которая окружала Карлоса и заставляла ее желать запустить пальцы в его спутанные кудри.

– Я бы предпочла быть где угодно, но только не здесь, – ответила она. Но все же ее слова звучали не так убедительно, ибо как могла она сопротивляться необычайному шарму Карлоса? Шарму, который заставлял женщин – в особенности ее – действовать на редкость глупо. Но не в этот раз уж точно. – Где угодно, – твердо повторила она.