Дэй Леклер: Карьера? Нет, лучше любовь!

Как же она хотела его! О Боже, помоги ей! Сейчас ей, как никогда прежде, нужны любовь и нежность. И почему, почему она не сказала Иону того, что он хотел от нее услышать? Как могла она рисковать утратой самого близкого и дорогого ей человека?

Только бы он благополучно добрался домой! — мысленно молила она. И пусть даже опоздает. Теперь уже ничто не имеет значения, кроме одного — чтобы он вернулся к ней в целости и сохранности.

И тут вдруг она услышала, как что-то мягкое шлепнулось на стол. Никки мгновенно обернулась и замерла: прямо посреди стола лежала папка, которой за секунду до того там не было. Не смея дышать, она подошла ближе и с трудом прочитала название. Это был счет Стамберга.

Откуда-то из темноты вылетела мужская рубашка, за которой последовал пояс брюк.

— Ион! — воскликнула она, смеясь и плача одновременно. — Что ты делаешь?

— Проиграв пари, выполняю свое обещание.

Она закрыла рот рукой. Даже ангельское пение не могло сравниться со звуками этого мужественного, хрипловатого голоса.

— Ты что, намерен танцевать обнаженным на моем столе?

— Да, поскольку у тебя нет более подходящего места для подобного занятия.

— Но у меня есть намного более подходящее место, — проворно возразила она, вскакивая ногами на кресло и перебираясь оттуда на стол. — Ты получил мой факс?

— Должен сказать, что он вызвал в моем офисе настоящий переполох.

— Ион, пожалуйста, давай немедленно отправимся домой. Я забыла сказать тебе одну вещь.

— Все подумали, что ты беременна, — заявил он, поглаживая ее по щеке. Но ведь это не так?

— Нет.

— А жаль! Это значительно упростило бы все дело.

Никки взяла его руку и поцеловала ладонь.

— Я не очень люблю все упрощать, — призналась она. — Напротив, иногда я выбираю самый трудный путь.

— Это я уже заметил. Так что ты забыла мне сказать?

— Что я люблю тебя! — отважно выдохнула она. — И не просто люблю, а ужасно сильно, почти безумно.

Он медленно, слегка недоверчиво улыбнулся, и глаза его заметно потеплели.

— Это правда?

— Да. А еще… — она застенчиво взглянула на него сквозь полуприкрытые ресницы, — я думаю, что и ты меня любишь.

— Думаешь?

— Нет, — торопливо поправилась она, — знаю наверняка. И я придумала способ доказать тебе свои чувства.

— И что же это за способ, миссис Александер? — с любопытством спросил он.

— Ну… — и она обхватила мужа обеими руками, с наслаждением вдыхая его запах и радуясь уютной теплоте его сильного тела, — чтобы это узнать, тебе придется подождать до завтра. А чтобы до того времени ты не скучал, я придумала еще кое-что.

— А среди этого «кое-что» нет идеи о том, чтобы нам окончательно раздеться?

— Есть, — со смехом призналась Никки. — Но может быть, сначала вернемся домой?

— А разве в моих объятиях ты не чувствуешь себя дома? — спросил он, и голос его дрогнул. — Я люблю тебя, моя дорогая жена, и люблю не менее сильно, чем ты!

И он поцеловал ее, лишний раз доказывая тот очевидный факт, что Рождество — это время чудес.

На следующее утро Никки почувствовала себя абсолютно счастливой. Да и что могло быть прекраснее пробуждения в объятиях Иона? А разве отдаваться любимому — это не самое великолепное начало дня?

Когда они нехотя покинули спальню, Никки с гордостью продемонстрировала мужу, какие изменения она произвела в их апартаментах. В каждом уголке и на каждой стене стояли и висели горшки с растениями. А в одном углу красовалась самая настоящая елка, щедро украшенная огнями и игрушками.

— Да, теперь наша квартира обрела домашний уют, — признал Ион.

Вскоре начали прибывать с подарками веселые и оживленные родственники. С того момента когда в первый раз зазвонил дверной звонок, Никки чувствовала себя как на иголках, поминутно выскакивая в холл.

— Ты еще кого-нибудь ждешь? — спросила Криста. — По-моему, мы все уже в сборе.

— Нет, ты не…

В дверь снова позвонили, и Никки мгновенно сорвалась с места. Распахнув дверь, она тут же позвала Иона:

— Это для тебя!

Ион вышел в холл, а за ним потянулись заинтригованные родственники. На пороге стоял посыльный, одетый в точно такую же бело-золотую униформу, как у швейцара на балу «Золушка».

— Я торопился, поскольку понимал, что это срочно, — улыбнулся посыльный, вручая Иону красиво упакованный сверток. — Счастливого Рождества.

— Открой, — нетерпеливо сказала Никки, не успел посыльный захлопнуть за собой дверь.

Ион, усмехаясь, разорвал золотистую бумагу, достал небольшую прямоугольную коробочку и, открыв ее, заглянул внутрь. Никки, заметно волнуясь, ждала реакции. И он поднял голову, посмотрел на нее, и выражение его лица обеспокоило ее не на шутку. Не обращая внимания на вопросы родственников, Ион закрыл коробочку, взял Никки за руку и провел ее на балкон.