Дэй Леклер - Карьера? Нет, лучше любовь!

Пораженный ее агрессивным тоном. Ион вскинул голову. С какой стати она устраивает трагедию?

— Что произошло после всех наших разговоров о доверии? — требовательно спросил он. — Или это были пустые разговоры?

Как он и надеялся, она мгновенно вспыхнула.

— Вовсе не пустые!

— Тогда доверься мне, черт бы тебя подрал! Я остановлю этого слизняка, даже если мне ничего больше не удастся сделать в жизни.

— Но ведь, пока ты будешь меня защищать, «Международные инвестиции» станут терять своих вкладчиков! И что ты скажешь своим клиентам? «Не верьте написанному, она, знаете ли, вовсе не обманывала своих родственников»?

— Разумеется, ты никого не обманывала! — загремел он, после чего в комнате повисло молчание. Наконец кофейная машина глухо громыхнула.

— Благодарю за поддержку. — Никки сухо рассмеялась.

— Не за что. — Ион наполнил три чашки и две из них машинально поставил перед Никки. Затем пристально взглянул на нее и задумался над тем, как подать ей следующую порцию новостей. — Послушай, любовь моя…

Но она даже не подняла головы, медленно размешивая сахар.

— Что-нибудь еще?

— Боюсь, что да. — вздохнул Ион.

— Рассказывай, — равнодушно сказала она, быстро глотнув кофе.

— Комитет по присуждению премии ЛДБ потребовал, чтобы ты предстала перед ним и объяснилась. После чего они решат, стоит ли оставлять тебя в числе номинантов.

— Когда?

— В девять утра, в понедельник.

— То есть через три дня. — Она закусила нижнюю губу. — Скажи, зачем им это? Или я задаю глупый вопрос?

— Они отказались объяснять… Впрочем, мы же с тобой знаем, кто во всем виноват.

— Я не смогу этого сделать. Ион, — поразмыслив, сказала Никки. — Я не могу подвергать свое прошлое публичному обсуждению. Ты же сам знаешь, каких душевных сил мне стоило рассказать обо всем тебе, — Ион уловил в ее голосе панические нотки, — к тому же ведь я их не знаю, и они все равно ничего не поймут.

— А мы заставим их понять!

— Мы?

— Я буду там рядом с тобой.

— Ты это серьезно? — нерешительно переспросила она, и в глазах ее вспыхнул огонек надежды.

— Разумеется, ведь ты моя жена. Более того, я просто не разрешу тебе заниматься этим делом в одиночку.

Никки уронила ложечку и закрыла лицо руками. Ион поставил чашку на стол и, заставив жену подняться, заключил ее в нежные объятия.

— Ну, вот, — заговорил он с мягкой усмешкой, — а один знающий господин уверял меня, что такие женщины, как ты, предпочитают плакать в одиночестве. Однако я ни за что не оставлю тебя одну — ни сейчас ни после. Если, разумеется, ты сама меня не прогонишь.

— Я никогда этого не сделаю, потому что теперь больше всего на свете боюсь остаться одна, — тихо призналась Никки. — Пожалуйста, обними меня покрепче.

— Любовь моя! — Он поцеловал ее, и оба они замерли, на какое-то время позабыв обо всем. — Я никуда от тебя не уйду, — наконец повторил Ион, отрываясь от ее губ.

— Но я все равно боюсь.

Тогда он принялся нежно укачивать жену в своих объятиях, целуя ее волосы, лоб, нос, щеки… Она опустила голову на его плечо — такая хрупкая и уязвимая. Только в его объятиях она могла обрести чувство уверенности и защищенности. А потом он поднял ее на руки и понес в спальню. Понедельник наступил очень скоро. Никки долго мучилась, выбирая, что ей надеть на заседание комиссии «инквизиторов», как называл их Ион. Когда она наконец вышла из спальни, муж отрицательно покачал головой.

— Слишком мрачный, — заявил он, глядя на ее строгий черный костюм. — К тому же это может создать впечатление, что ты чувствуешь себя виноватой.

— А что, по-твоему, я должна надеть — свадебное, платье? — возбужденно возразила Никки. — Я смогла выбрать только это.

— В таком случае позволь мне. — С этими словами Ион скрылся в спальне и через несколько минут вернулся, держа в руках элегантный костюм цвета слоновой кости и шелковую блузку. — Надень это, и не забудь украшения.

— Ты серьезно? — изумилась Никки. — Но ведь это совсем не деловая одежда. Последний раз я надевала его на Пасху.

— Прекрасно, значит, при первом же взгляде на тебя они сразу подумают: «Невиновна». И это мигом решит все дело.

— Но ты забываешь, что я и в самом деле ни в чем не виновата.

— Я ничего не забываю, — самым серьезным тоном заявил Ион, поворачиваясь к жене. — И как только члены комиссии увидят тебя и услышат, что ты им скажешь, у них не останется никаких сомнений. Надевай костюм и оставь волосы распущенными.