Шеннон Уэверли - Временное пристанище

— Ты никуда сегодня не собираешься?

— Собираюсь сходить в спальню, вытащить эту девчонку из постели и посмотреть, что она из себя представляет.

Послышались какие-то звуки. Ким поняла, что женщина делает вид, что встает, а Марк пытается ей помешать. Оба хохотали. Ким обхватила руками колени и положила на них подбородок. Ее снова пронзила боль одиночества. Гостья Марка была, как видно, близкой его приятельницей.

— Она сейчас спустится, — сказал Марк. — Я слышал, как включали душ в ванной. И хочу сказать, Сюзанна, что она вовсе не девчонка, — прибавил он нерешительно. — Ей… ей через несколько недель исполнится двадцать три.

— Ты что, разыгрываешь меня?

Подтрунивающих ноток в голосе женщины уже не было.

— Если бы так. Но я видел ее водительские права.

Ким даже подскочила. Марк лазил в ее бумажник! Изумление мгновенно переросло в негодование.

— Может, я не все понял, когда разговаривал с сестрой, но клянусь, Сью, я действительно думал, что она еще подросток.

— О Господи! В твоем доме двадцатитрехлетняя женщина!

— Тише, пожалуйста. Двадцать три тоже не так много. К тому же ей еще двадцать два. И пробудет она у меня всего пару недель.

— На сотворение мира понадобилось еще меньше времени, дорогой.

— Да перестань же ты, наконец! Посмотри на нее сначала.

Ким напрягла спину и почти перестала дышать.

— Она совсем ребенок, и ребенок, которому нужна помощь. Сказать по правде, я надеюсь на тебя.

— Это даже любопытно. А в чем дело?

Действительно, в чем дело, повторила про себя Ким.

— Ну, скажем, ей не мешает поработать над внешностью. Макияж, туалеты и все такое.

— Только и всего?

— Боюсь, с ее бруклинским произношением ты вряд ли сможешь что-нибудь сделать.

Ким вспомнила, как потешалась Мириам над ее мечтами стать когда-нибудь своей в среде людей другого социального уровня. Ким не хотелось ей верить. Сама она считала, что и выглядит, и держится, и говорит вполне подходяще. Значит, Мириам была права!

Последовала пауза. Сюзанна как будто думала над чем-то.

— Это все внешнее, Марк. Скажи лучше, чего ей не хватает по большому счету?

Ким навострила уши. Но Марк промолчал.

— Эй! Уж не теплится ли в наших небесно-голубых глазках интерес к этой особе?

— О чем ты! Я же сказал, у меня нет времени заниматься ею. Если я это делаю, то только ради сестры.

— Хорошо-хорошо. А то я решила, что самый привлекательный холостяк в нашем городе пресытился мною.

— Напрасно. Будь моя воля, она вообще бы здесь не появилась.

Скорчившись на ступеньке, Ким пыталась не разреветься. Как она и думала, вчерашняя его заботливость была неискренней. Ну что ж, мистеру Джонсону не надо беспокоиться. Она лучше умрет, чем проведет еще одну ночь в его доме.

— Меня волнует вечеринка, которую я устраиваю здесь в следующий уик-энд, — продолжал Марк. — Неизвестно еще, в чем она появится.

— Она будет на вечеринке? — с ужасом спросила женщина.

— Не могу же я запереть ее в комнате.

— А как ты объяснишь это папе и двум другим моралистам, на которых ты работаешь?

— Сюзанна! — Марк в отчаянии повысил голос. — Мне нечего им объяснять. Она ребенок. К тому же моя племянница.

— Неродная, — уточнила Сюзанна. Марк что-то недовольно пробурчал.

— В конце концов, ты единственная, кто об этом знает, и, если не возражаешь, пусть все останется между нами.

Ким решила, что с нее хватит. Ей очень хотелось прокрасться наверх и спрятаться под одеяло, но гнев пересилил душевную боль, и она, громко топая, сошла вниз. Марк как раз подносил к губам кружку с кофе. Увидев Ким, он оцепенел, кружка застыла у него в руках. Живыми оставались только глаза. Он медленно и несколько испуганно оглядел Ким. Ким заметила, что горло его судорожно дернулось.

Вот и хорошо. Может, почувствует себя виноватым, когда сообразит, что она слышала его не слишком лестные высказывания. Ким гордо подняла голову и бросила на Марка холодный отчужденный взгляд.

Сидевшая с ним за столом женщина быстро повернулась, так что ее блестящие светлые волосы обвились вокруг шеи. Как и обещал ее голос, она была красива. При виде Ким ее зеленые глаза округлились, улыбка исчезла с лица.

Марк прокашлялся.

— Что ж, вид у вас отдохнувший…

Он вскочил, чуть не опрокинув стул.

— Сюзанна, это… — он сделал паузу. Неужели уже не помнит, как ее зовут? — Ким. Ким, это Сюзанна Брайтмен, моя знакомая.

— Дорогой, теперь, думаю, нужно говорить «другая подопечная», — ехидно заметила Сюзанна.