Натали Май: Брачный контракт

— Бэрил, уходи сейчас же. Тебя могут увидеть, — сказал он, найдя ее в беседке. — Только пикни, и я выстрелю. А потом скажу, что ты нарушила границы частного владения и я издалека принял тебя за вора. Мне ничего не будет.

С криком «Не бросай меня, Фрэнк!» она вцепилась в его руку, он дернулся, и раздался выстрел.

— Я не знаю, как это произошло, — шептала Бэрил, задыхаясь. — Он хотел испугать меня… чтобы я ушла. Боялся, что нас увидят вместе или того, что я могу от отчаяния выдать его и все пойдет прахом. А я так боялась его потерять. Я схватила его за руку… Фрэнк пытался оттолкнуть меня… он случайно задел пальцем курок, и тут… Я до сих пор не могу поверить. Просто не могу.

Она закрыла лицо руками. Айрин обняла мать, и Бэрил тихо застонала.

— Я не поняла, что произошло… Он лежал… В голове не укладывалось, что секунду назад Фрэнк был жив, а теперь его нет. Это так… так нелепо, дочка. Я не сумасшедшая, поверь мне. Просто я не могу без него жить.

— Ты ведь и не жила без него, верно?

— Значит, ты все поняла? — Бэрил печально улыбнулась. — Я внушила себе, что Фрэнк… его дух всего лишь покинул прежнее обиталище и нашел себе другое. Мы по-прежнему вместе. Только теперь мы оба живем в моем теле. Когда я принимала небольшую дозу, мне казалось, что Фрэнк отдаляется от меня, материализуется. Я видела его, слышала его голос, обнимала. Но беда в том, что постепенно я стала нуждаться все в большей дозе, чтобы погрузиться без остатка в наш мир, раствориться в нем. И мне остается или доконать себя в ближайшее время, или… начать лечиться.

— Но это тяжело, правда? — мягко спросила Айрин.

— Да. Потому что тогда мне нужно сказать себе, что Фрэнка нет, а это выше моих сил. Ты веришь мне? — Бэрил не сводила с нее умоляющих глаз. — Веришь, что выстрел был случайным? Да я бы скорее руки на себя наложила, чем…

— Я знаю, мама, знаю. Ты не виновна в его смерти, это несчастный случай. Объясни, как тебе удалось скрыться? Ведь полиция обыскивала сад очень тщательно… — Айрин, пользуясь моментом просветления в сознании Бэрил, решила уточнить некоторые детали.

— Ты не поверишь, но я осознала случившееся только через двадцать четыре часа, когда пришли утренние газеты с сообщением о смерти Фрэнка. Все решили, что это самоубийство. Только тогда, увидев написанное черным по белому, я поняла, что наделала. Тогда я ведь думала, что Фрэнк только ранен… Я услышала голоса и решила, что сейчас же сюда придут и вызовут врача. Так вот, услышав звуки чьих-то шагов, голоса… я скрылась через отверстие в ограде сада, которое показал мне когда-то Фрэнк, чтобы я могла проникать в дом незамеченной, когда его жена куда-нибудь уезжала.

Они долго молчали. Бэрил больше не плакала, она была необыкновенно спокойна, как человек, которому больше нечего терять и, значит, нечего и бояться.

— Знаешь, Айрин, ведь мне не раз хотелось покончить с собой. Я думала, что таким образом обрету Фрэнка. Но в то же время я не была уверена, что другой мир, потусторонний, действительно существует, и боялась убить нас обоих.

— Я это знаю.

Айрин мгновенно вспомнила одно из писем, так испугавшее ее и Николь.

— Со временем созрела мысль, — продолжала Бэрил, — что это я убила Фрэнка. Мне иногда казалось, что я спасла его, уничтожив его физическую оболочку… Звучит так, как будто я сумасшедшая, я знаю. Но я убедила себя в этом.

Бесконечные самооправдания и покаяния, пронизывающие дневник, стали понятны Айрин. Они с Николь перебрали множество вариантов, но им и в голову не приходило, что разгадка все это время была у них под носом.

— Не надо больше ничего говорить, мама. Тебе необходим отдых. — Айрин успокаивающе погладила мать по руке.

— У меня к тебе просьба, Айрин. Не говори Николь, что она не дочь Дэна, и ему самому тоже. Я не хочу, чтобы они страдали.

— Хорошо, мама. Не скажу, — пообещала она.

«Самое удивительное в этой истории, — подумала Айрин, — то, что мама и Фрэнк Грэхем разыграли весь спектакль, заставив других поверить, что у отца и Синтии роман. Но им даже в голову не пришло, что те двое действительно полюбили друг друга». Что ж, теперь у них нет причин считать себя виновными в чем-либо, и, возможно, они перестанут скрывать свои чувства, как делали это долгие годы. По крайней мере они могут быть счастливы так, как этого заслуживают.

Для Айрин эта история полностью завершилась. Она обрела покой, но потеряла надежду на счастье.

Дональд любит отца и не поверит истории, которую поведала Бэрил, и, уж конечно, не поверит в случайность его смерти. Для него Бэрил — коварная интриганка и убийца. Что бы ни говорила ее мать, он сочтет это грязными инсинуациями, направленными на одно — оправдать себя и свалить вину на того, кто мертв и потому беззащитен против любой самой чудовищной клеветы.