Его спасли летние каникулы. В последний день он даже на занятия не пришел, взял палатку, спальник, сел на электричку и вышел на первой же остановке, где был лес, где можно было спрятаться от людей. В поход его уговорил пойти Олег Павлович. В группе собралось слишком много девчонок, их необходимо было разбавить парнями. Федина появилась в последний момент. Если бы он знал об этом раньше, точно бы не пошел.
— Когда я увидел, что ты пишешь дневник, решил, что все повторится. Даже когда Катюха заболела, я решил, что все это нарочно подстроено, поэтому и не стал никому помогать. Они мне помогли? Нет! Вот пускай сами и несут свои вещи. Глупость это, конечно, но в тот момент я по-другому не мог.
Петро смотрел на Юлю. Странно, но он не отводил взгляда, не прятал глаза — ведь сейчас звучали признания, которых многие бы стыдились.
— Я писала для себя, — растерянно пробормотала Юля. И отвернулась. Все это было слишком неожиданно.
— В первый же день ты разговаривала с Фединой. — Петро со злостью утопил мысок кроссовки в землю, взлетела мелкая крошка, с шипением ушла в воду. — Я подумал, она тебе все рассказала. Хотел с тобой поговорить, но ты даже подойти к себе не давала, так странно на меня смотрела. Вот я и взял этот дурацкий дневник. Честное слово, я был уверен, что это очередной розыгрыш. Ведь Федина знает, что у меня на дневники аллергия! Ну а Мустафа потом закончил это дело. — Ткаченко помолчал, глядя себе под ноги. — Ты ему нравишься.
— А тебе? — Это было с ней впервые, слова произнеслись раньше, чем Юля успела что-то сообразить. Но на испуг времени тоже не было.
— Все, что было в дневнике, правда?
— В дневниках обычно пишут правду, — прошептала Юля.
— Не всегда.
Ткаченко с откровенным удовольствием рассматривал зардевшуюся Бочарникову. Ее такую неуместную в горах шляпу, чистенькие, несмотря на целый день перехода, брюки, выбившиеся из хвостика, но все равно какие-то аккуратненькие пряди волос, тонкое лицо. Носки еще эти…
— И откуда ты только взялась? — буркнул он, осторожно беря Юлю за руку.
— Из Интернета, — пробормотала она.
Увидеть Юля так ничего и не успела. Заметила только, как к ней приблизилась стремительная тень, а в следующую секунду задохнулась в крепких объятиях.
— Глупая, — прошептал Петро ей в макушку. Юля замотала головой, а получилось, как будто потерлась щекой о его плечо. — Ты, если что, лучше сразу говори. Я недогадливый.
— Чего уж теперь говорить? — От счастья хотелось плакать.
— Теперь самое время. — Он чуть отстранился, глядя Юле прямо в глаза.
— Ты мне нравишься… — Произнесенные слова заставили зажмуриться, но Юля с силой открыла глаза. Хватит бояться, ведь теперь все встало на свои места.
— Ты мне нравишься, — услышала она эхо своих слов. Петро улыбался.
— Очень, — робко добавила она, и Ткаченко расхохотался.
— Очень — это мало, — не согласился он, и Юля вдруг подумала, что впервые видит Петро таким веселым. До чего же ему идет улыбка! — «Очень» не подойдет. — Он попятился, развернулся к горам, раскинул руки и вдруг крикнул: — Я люблю Юлю Бочарникову!
Эхо шарахнулось в хрустальном горном воздухе, застряло в длинных кедровых иголках, искупалось в ледяной воде, повисло в колючках акации.
— Как громко, — взвизгнула Юля, испуганно приседая.
— Бояться нечего, идем! — Он взял ее за руку и потащил к реке. — Повтори.
— Я не смогу, — сжалась Юля, чувствуя, как привычно немеют ноги, как неприятные мурашки начинают бежать по рукам. Совсем как на мосту. И как на мосту Петро сильно сжал ее ладонь:
— Сможешь!
За плечи он развернул ее к горам. Юля глянула на зеленый ковер, на столбики кедров, вдохнула побольше воздуха.
— Я! Люблю! — Только сейчас она заметила, что темно, что от страха зажмурилась, а потому заставила себя снова посмотреть вокруг.
На нее глядели добрые глаза Главного Алтайского Духа. Шум он, конечно, не любил, но ради таких слов можно было потерпеть. И еще ей казалось, что любое ее желание сейчас будет исполнено. Неожиданно пришедший восторг прогнал страх.
— Я люблю Петю Ткаченко! — крикнула она, и короткое эхо метнулось от одного склона горы к другому. А вслед за этим откуда-то сверху покатились камни.
От дороги к ним шел человек. Он был в шортах и футболке, невысокий, кряжистый, шел мягкой походкой спортсмена-борца.
Это было неожиданно. Юля до того свыклась с мыслью, что в горах из людей только они, что в первую секунду решила — у нее начались галлюцинации.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу