Елена Чалова: Ребенок моего мужа

Потом принесла бумажный мешочек с травой и написала на бумажке — неожиданно разборчивым и колючим почерком, — как заваривать и пить и какой диеты придерживаться. Потом показала пару дыхательных упражнений, чтобы снять боль, и как-то вдруг замолчала. Сергей понял, что аудиенция окончена. Он поднялся, достал из кармана пятьдесят долларов и спросил:

— Достаточно?

— Более чем, — кивнула Клавдия Васильевна.

Уже в дверях он все же спросил:

— А как психотерапевт что ж вы мне ничего не посоветовали?

— Я не практикую как психотерапевт, — холодно отозвалась женщина, но потом все же добавила: — Попытайтесь добиться взаимности.

— А? — Сергей решил, что ослышался.

— Я думаю, что если вы попробуете поухаживать за этой своей одноклассницей, не скрывая конкретной, как сейчас говорят, цели, то либо она вас отвергнет и вы постепенно успокоитесь, потому что не на что будет надеяться, либо... добившись своего, вы будете решать новую проблему — что делать с этими отношениями. Нужны ли они вам? Честно сказать, я думаю — не нужны. Но убедиться в этом лучше самому.

Вечером Сергей, выпив заботливо заваренные женой травы, лег в постель и принялся обдумывать слова вредной тетки. Убедиться было бы неплохо, да вот как? И тут его осенило: он устроит встречу одноклассников. А что? Пригласит в кафе всех, кто остался в городе, лучше с женами и мужьями — так народу больше получится. Будет ужин, танцы, а там — кто знает.

На следующее утро, объехав торговые точки и лично проконтролировав, как все работает, Сергей помчался в офис, уселся у телефона поудобнее и, достав пухлую и потрепанную записную книжку, принялся названивать друзьям-приятелям. Устав на третьем разговоре, он обозвал себя дураком и, позвонив Наде, предложил ей заняться организацией вечеринки, пообещав уладить дело с помещением, заказать стол и оплатить то, что не покроет складчина.

Все-таки небольшой город — это хорошо. Выскочив на улицу, Сергей нос к носу — и причем совершенно не нарочно — столкнулся с Катериной. Та имела вид еще более замученный, чем по приезде.

— Ты не заболела?

— Я нет — у Насти сопли. Всю ночь толком не спала: нос забит, она капризничает. Температуры вроде нет, но гулять вести боюсь — сыро на улице. Иду в аптеку — хоть капли какие-нибудь купить.

Черт знает почему, но Сергей выпалил:

— Сходи лучше к Клавдии Васильевне.

— А кто это? — Она отвела с лица прядь волос, и внутри у бедного Сереги все сжалось. Вернее, желудок сжался, а кое-что, наоборот, принялось распрямляться. Чувствуя, что пора срочно делать дыхательные упражнения, он быстро назвал адрес и добавил:

— Тетка вредная, но специалист хороший. У моего Славки были аденоиды — жуть — вообще рот не закрывался, уж удалять хотели, хоть радости мало — у него аллергия на кучу лекарств. Так она, можно сказать, выходила пацана травками.

— А сколько она берет?

— Сколько не жалко.

Бросив взгляд на часы и покусав губы, Катерина решила попробовать. Повторила адрес — как разведчик, подумал Сергей. Торопливо попрощалась и побежала за Настей.

Анастасия, которая еще пятнадцать минут назад вопила, что хочет идти гулять, категорически отказалась одеваться и выходить из дома. Катерина, измученная недосыпанием и душевным разладом, пошла на банальный подкуп (до чего обычно не опускалась) — пообещала на обратном пути зайти в магазин и купить что-нибудь. Непедагогичный прием позволил ей одеть дочку и дотащить до нужного дома с минимумом усилий. Правда, посмотрев на ступени, Настя решительно сказала, что ножки у нее устали, и пришлось нести капризницу на руках. У двери Катерина поправила волосы, заново перетянув хвост черной бархатной резинкой, и решительно позвонила.

Клавдия Васильевна с интересом разглядывала стоящую перед ней женщину. На девочку она взглянула мельком — та спряталась за мать, и таращиться на нее — значило напугать еще больше. Катя быстро извинилась, что пришла без звонка — встретила на улице одноклассника, и он посоветовал зайти. Дочка простудилась, а не дома это всегда особенно тяжело...

— Входите. — Клавдия Васильевна посторонилась.

Оглядев гостиную, Катерина оценила старинную мебель и массивные шкафы с книгами. Потом принялась с интересом разглядывать картины. Пока Клавдия Васильевна заваривала неизменный чай, молодая женщина пришла к твердому выводу, что по крайней мере три полотна — подлинники. Русские художники начала двадцатого века. Когда хозяйка вернулась в комнату с подносом, Катя кивнула в сторону картин: