Люсинда Эдмондз - Зачарованная

Мадди спустилась по лестнице и вернулась в раздевалку, где толпились матери конкурсанток, еще более бледные, чем их чада.

С несчастным видом она натянула тренировочный костюм поверх трико и колготок, не желая больше ни на секунду задерживаться в этом здании. В конце концов, душ можно принять и дома.

– Бедняжка, – пожалела ее бывшая соседка, не скрывая своей радостной улыбки. – Тебе просто не повезло. Я наблюдала за тобой. Думаю, ты была одной из лучших. Ничего, – тут ее улыбка стала еще шире, – может быть, тебе повезет в следующий раз.

Мадди, глотая слезы, кивнула, с трудом подавив внезапно вспыхнувшее желание выцарапать девушке глаза, затем швырнула балетные тапочки в свой вещмешок, поклявшись, что сожжет их, как только вернется домой, и начала торопливо пробираться к выходу. Внезапно у нее на пути встала Марджори, которая была чем-то необыкновенно взволнована.

– Простите, девушки. Серж допустил ошибку. Он пропустил один номер. Номер восемнадцать еще здесь?

Она в отчаянии посмотрела вокруг.

– Это же ты! У тебя был восемнадцатый номер! – уставилась на Мадди все та же словоохотливая девушка.

– Это вы, дорогая? Вас зовут Мадлена Винсент? – Марджори вопросительно посмотрела на нее.

Мадди кивнула.

– В таком случае, если хотите, можете пройти в нашу столовую и немного перекусить. После ленча наше руководство хотело бы с вами побеседовать. Прошу прощения за нашу ошибку.

Всей кожей чувствуя завистливые жгучие взгляды девушек, Мадди прошла сквозь толпу в душевую, надеясь укрыться от посторонних. Там она бессильно опустилась на пол и, наконец, дала волю слезам.

Неделю спустя Себастиан сидел у стола ректора Гилдхоллской музыкальной школы, одной из самых престижных. Его первое выступление, которое состоялось десятью днями раньше, прошло чрезвычайно удачно, и его вызвали на собеседование.

– Итак, мистер Ланг, нам с профессором Сонгстом чрезвычайно понравилось, как вы исполнили фортепьянный концерт Рахманинова. Но мне показалось, что это, э-э-э… не совсем то, что вам нравится?

– Видите ли, конечно, мне нравится классика, но должен согласиться, что я больше люблю несколько другой жанр композиции, – осторожно подтвердил Себастиан.

– Ну, что же, это не проблема. У нас учились многие из известных современных композиторов. Знаете ли вы, что для особенно одаренных студентов есть ежегодно присуждаемая премия? В жюри входят ведущие музыкальные критики и представители музыкального мира, так что у этой награды очень высокий статус. Однако должен подчеркнуть, что обучение у нас основано на классическом репертуаре. Мы с профессором уверены, что вы в будущем можете стать прекрасным пианистом. Конечно, вы будете посещать занятия по композиции и сможете получить необходимую помощь в процессе создания ваших собственных работ. Как вы на это смотрите? Напоминаю, мы можем предоставить вам стипендию только при условии изучения классики.

– Сэр, если я скажу, что у меня захватывает дух от радости, это будет самый правильный ответ.

– Вот и хорошо! Будем считать вопрос решенным.

– Конечно.

– Надеемся увидеть вас в сентябре, мистер Ланг, – ректор вышел из-за стола, протянул Себастиану руку и тепло улыбнулся. – До свидания!

Себастиан торопливо шел к станции метро, и ему казалось, что от счастья у него за спиной выросли крылья. Отзыв, который он получил от ректора и профессора, превосходил его самые смелые мечты. Они с уважением отозвались о его таланте. Хотя их стремление видеть его пианистом, исполняющим классику, не соответствовало его планам, все-таки их оценка была чертовски приятной.

Он непременно должен с кем-нибудь поделиться своей радостью! Внезапно Себастиана охватила грусть. Он остановился. С кем, собственно, он может поделиться? Его мать где-то в Европе, тетушка Мэри, конечно, добрейший человек, но глупа, да и не подходит для хмельной праздничной ночи. Единственный человек, который сможет понять его, это Мадди. Юноша поспешил к ближайшей пивной и направился к платному телефону, молясь про себя, чтобы девушка оказалась дома.

Раздался гудок, и Мадди ответила:

– Алло?

– Мадди! Это я, Себастиан. Извини, что беспокою, но меня только что приняли в Гилдхолл и дали стипендию!

– Ух ты! Себастиан, это фантастика! Поздравляю!

– А у тебя какие новости?

– Да есть кое-какие! Утром пришло письмо. В сентябре я начинаю заниматься в училище Национального.

Он слышал радостное волнение в ее голосе.