Джоанна Лэнгтон: Воздушные замки

В недостатках, кстати, и кроются добродетели. Трольстинген-сын замечательно отдыхал в обществе этой удивительной женщины, ее остроумных подружек и приятелей. Никогда в дальнейшем Карстен не будет обсуждать свои сердечные дела с кем бы то ни было! Не будет! Тем более с отцом или матерью. Да что они понимают в жизни?! Что видели, кроме тоскливого существования таких же провинциалов, какими являлись сами.

Это ведь именно они, якобы уважающие традиции, презирали его возлюбленную и отказали ей в праве стать невестой их сына. Хельга Трольстинген, мать Карстена, оскорбила милую Стинне, отказала ей от дома!

Отец же позволил себе демонстративно не разговаривать с девушкой сына, когда тот привел ее на бал в канун Рождества, в контору Судоремонтного завода. А какой замечательный наряд был тогда на ней! Карстен выписал его из Парижа, угрохав огромную сумму денег.

Зато все друзья ахнули. Ему самому было приятно ловить восторженные и завистливые взгляды, обращенные на великолепную фигуру Стинне. Нет сомнений, Карстен и был тогда, и остается теперь одним из самых богатых молодых людей Ставангера, да, впрочем, и Бергена. Ну и что? Он-то сам никак не мог упрекнуть свою любимую в вульгарной меркантильности. Они любили друг друга и были счастливы.

Но, видите ли, взбалмошный характер и якобы темное прошлое молодой женщины раздражали родительские чувства! Да какая разница, у кого какое прошлое! И как можно из-за него разрушать настоящее и будущее?

Да, Стинне была старше Карстена и побывала замужем, даже дважды или трижды. Зато, как она улыбалась, как гордо сидела очаровательная головка на ее узких плечах! И вместе им становилось необыкновенно хорошо. Они часто отправлялись куда-нибудь погулять, или просиживали вечера напролет в различных кафе и ресторанах.

Женщина была наделена от природы сильным темпераментом, и каждая их совместная ночь казалась Карстену праздником страсти.

Опытная Стинне великолепно вела себя в постели. И то, что она была старше, никак не отражалось на их общении. Напротив, ее ласки делались чувственней и проникновенней, когда она ощущала неопытность партнера.

Карстен открывал в себе все новые и новые сексуальные возможности, охотно разделяя склонность Стинне к экспериментам. В постели с возлюбленной он чувствовал себя всегда лучше, чем в клубе или на вечеринках. Там нужно было разговаривать, высокомерно острить, выслушивать светские сплетни.

В пылу страсти она громко кричала и стонала. А после ночи любви, объясняя свое поведение, признавалась, что никто, кроме Карстена, никогда не доставлял ей такого удовольствия. И вряд ли сумеет доставить! Он так гордился собой!

Правда, его несколько удивляло, что Стинне продолжала видеться и дружить со всеми своими бывшими мужьями и поклонниками. Любила принимать от них подарки на день рождения и проводила в телефонных разговорах с нынешними женами своих прошлых возлюбленных часы напролет.

Интересно, о чем можно с ними разговаривать? — возмущалась мать Карстена. Но у каждого свои странности. Стинне любила поболтать, мать повозмущаться. А еще его возлюбленная мечтала о жизни в Нью-Йорке, хотела сделаться завсегдатаем тамошних ночных клубов, намеревалась по непонятной причине навсегда забыть Норвегию. Карстена это не пугало, а только тешило. Ему нравилось, что его женщина не похожа на остальных домоседок, коротающих дни в детской или в кухне.

Что ж, размышлял Карстен Трольстинген, Нью-Йорк — такой магнит, который вытягивает энергичных, жизнелюбивых людей со всех уголков земли. Купить недвижимость на Манхэттене оказалось не так-то просто, но Карстену не занимать было настойчивости и решительности. А деньги… Денег всегда мало. Подумаешь, потратил около миллиона долларов! Слава Богу, многие его сделки проходили через Североамериканские банки, а в них на его счетах лежали средства, в десятки раз превышающие стоимость купленной квартиры. Да-да, пятикомнатной небольшой квартирки с замечательным видом на Гудзон и Центральный парк.

Лучшие дизайнеры Нового Света превратили жилище, которое Карстен приобрел для своей возлюбленной, в шикарном восьмидесятиэтажном доме на Манхэттене, в шедевр дизайнерского искусства. Сколько затем в этой квартире перебывало гостей! Ох, и кто там только не появлялся! Некоторых визитеров Карстен с удовольствием собственноручно спустил бы с лестницы, благо квартира была расположена на сороковом этаже.

Почему-то Стинне решила, что в ее доме должны круглосуточно бывать поэты, банкиры, кинозвезды, торговцы наркотиками, продавцы антиквариата… Молодая женщина скучала в родном Ставангере, а в чужом Нью-Йорке вдруг расцвела и похорошела.