Виталий Батюк - Глаза Вселенной видят все…

— Доченька, ты на себя в зеркало смотрела?

— А что такое, мама? — присев на стул, начала потягивать чай Диана.

— Ты вся бледная, на тебе лица нет. Надо вызвать врача, милая. Твой вид настолько болезненный, что не по себе становится, — обеспокоенность матери прервал резкий скачок со стула Дианы. Она побежала в ванную. Ее лихорадочно начало тошнить. Мать испуганно спросила:

— Доченька, ты что отравилась? Что-нибудь вчера в кафе с Иреной съела? Мы с отцом ели дома и у нас все нормально.

— Я, мама, только кофе пила, плюс пирожное съела. Я пойду к себе в комнату, прилягу, — она вышла из ванной, попросив мать принести ей яблочного сока. Через минуту мать вошла в комнату Дианы:

— Доченька, а у тебя тошнота за последнее время была еще.

— Да, мама, иногда случалось.

— Диана, а может быть, ты беременна? Не думала об этом? — спросила взволнованно мать Рита. От этой мысли Диане стало не по себе. Неужели я беременна? Не может быть. Она посмотрела на мать и с мучительной тяжестью от непонимания всего, что происходит, сказала:

— Мама, я не знаю, что со мной на самом деле? У меня просьба к тебе. Сходи, пожалуйста, в аптеку и купи тест, тогда мы все и узнаем. В любом случае, мне надо сегодня или завтра к врачу сходить, потому что мое состояние пугает и очень настораживает.

— Да, доченька, я сейчас же схожу в аптеку. Надо немедленно выяснить причину. Мать вышла из комнаты и стала собираться. Уже через час тест показал положительный результат. Мать знала о произошедшем разрыве отношений между Виталием и ее дочкой. И также знала о проведенной ночи с Армандом. Поэтому она прекрасно понимала тупиковость ситуации своей дочери.

— Диана, я понимаю, что этот ребенок, может быть, как от Виталия, так и от Арманда. И кто его родной отец, тебе, естественно, неведомо? — присев на кровать рядом с дочерью, начала этот неприятный разговор мать, гладя ее кудрявые волосы.

— Именно так и есть, отцом может быть любой из них. Но как будущая мать, я чувствую, что этот ребенок от Виталия и только от него. Ведь по-другому и быть не может, — ищущая любой поддержки, промолвила рассеянно Диана.

— Ну и как ты это, доченька, собираешься доказывать? — спросила взволнованно мать. — Виталий о тебе и слышать не хочет.

Позвони ему, скажи о своих подозрениях? Что дальше? Неужели ты думаешь, что Виталий к тебе кинется в объятия и воскликнет с необычайной радостью: «Я стану отцом!» Пойми, доченька, что отец твоего ребенка, скорее всего, Арманд. И этот факт более правдоподобный. И если у тебя есть хоть капелька здравомыслия, то прежде всего ты должна серьезно поговорить об этом с Армандом. Насколько я понимаю, он любит тебя? И в отличие от этого поэта-оборванца, не будет тебя докучать этими сомнительными вопросами об отцовстве.

— Мама, причем здесь это? Я люблю только Виталия, только его и никого более. Я уверена, что это его ребенок, — сквозь слезы прошептала Диана, уткнувшись лицом в подушку.

— Диана, я прекрасно понимаю твои чувства, господи. Но и ты должна понять одно, что ты скоро станешь матерью. И, прежде всего, как женщина, ты должна беспокоиться о ребенке. Ты пойми меня только, если ты сейчас сделаешь неправильный выбор, то мучиться и каяться будешь всю оставшуюся жизнь. Ребенку, нужен отец! Нужен и муж, который возьмет на себя всю ответственность за обеспечение семьи. А твоя любовь-морковь в данном случае уже ни при чем. Ну, погонишься ты за этими двумя зайцами, так с носом и останешься. Неужели ты думаешь, что Арманд простит тебя, узнав, что сначала ты пошла к Виталию, а потом лишь к нему. Неужели ты думаешь, что его устроит такое положение дел, когда он узнает, что он для тебя всего лишь вынужденный причал, что ты к нему обратилась лишь потому, что тебя Виталий отшил и тебе просто деваться некуда. Он состоявшийся мужчина, богатый, влиятельный. У него баб море, если не океан. Его социальный статус не позволит дойти до того, чтобы играть в этой жизни такую унизительную роль. Так что не стоит тебе ходить к Виталию. Забудь, доченька, ты этого оборванца, забудь. Или вид хотя бы сделай для этого. Ты должна позвонить только Арманду и сказать ему о своей беременности. И ты должна себя с ним так вести, чтоб всем видом показать, что отец твоего будущего ребенка только он и никто другой.

— Мама, я прошу оставь меня. Мне надо самой все обдумать. В любом случае, это моя жизнь, и только я и Бог имеет право ею распоряжаться. Я сама приму решение, и за это буду отвечать.

— Ах, доченька, доченька, смотри не прогадай. Я с этой любовью-морковью так в жизни измучилась, если бы ты только знала. Когда родилась у меня ты, я осталась совершенно одна в этом мире. Семейное общежитие, крохотная помощь от своих родителей, — и то лишь сначала, — вот и все. Эти бессонные ночи, работа с утра до вечера, когда я приходила с работы еле живая, пьяные рожи, скандалы, шум, гам в общежитии. Если бы ты знала, как мне было тяжело тебя растить одной.