Мередит Рич - Аромат страсти

Среди гостей преобладали знаменитости. Перья обозревателей светской жизни так и бегали по блокнотам, чтобы, упаси Бог, не упустить Оскара и Франсуазу де ла Рента, Джона и Элизабет Тейлор Уорнер, Джеральдину Стутц, Китти Карлайл Харт, Лулу де ла Фалез Клоссовски, Дастина Хоффмана или Джорджа Плимптона. А уж наряды знаменитостей поражали разнообразием. Темные строгие костюмы и фраки составляли меньшинство, теряясь среди многоцветья и блеска вечерних платьев, длинных, с разрезами до признаков пола, и коротких, чуть эти признаки прикрывающих, обтягивающих черных и пурпурных брюк, парчовых блуз, замшевых и из змеиной кожи пиджаков, красных чулок, юбочек из канкана, вышитых бисером трико и даже бикини из шкуры леопарда. Даму с зелено-лиловыми волосами сопровождал мужчина, затянутый в кожу, с перышками в ярко-синих волосах. Впрочем, прическами старались поразить многие. Как и высоченными каблуками. Мода буйствовала вовсю, причем мужчины старались не отставать от женщин.

«Джаз» и «Мэтт Филлипс для мужчин» не подкачали. Образцы раздавались как на концерте, так и на вечеринке, так что вскоре зал благоухал неповторимым ароматом новых духов. Первые полчаса Тайгер утрясала постоянно возникающие неувязки, поэтому ни с кем не успела переговорить. К полуночи вечеринка набрала ход, музыка играла, гости не испытывали недостатка ни в еде, ни в выпивке.

Леди Бобби в тот день вернулась из Австралии, и курьер, посланный Тайгер, вручил ей приглашение лично в руки. Несмотря на длительный перелет, она выглядела еще моложе в черном платье с широкой юбкой и обтягивающим лифом, расшитым бисером и шнурами с бусами. Многие обернулись, когда она вошла под руку с Джоном Гаррисоном, австралийским газетным магнатом.

– Тайгер! – окликнула она дочь. – Ты это все организовала? Я потрясена. – Бобби поцеловала дочь. – Хочу познакомить тебя с Джоном Гаррисоном. Скоро он станет твоим отчимом.

Тайгер просияла:

– Мама! Почему ты не сказала мне об этом по телефону? – Она повернулась к жениху матери. – Значит, я скоро буду называть вас папочка?

Гаррисон рассмеялся:

– Ваша мать так молода, что я предпочел бы считать себя вашим братом, если вы не возражаете.

Рассмеялась и Бобби. Она заметно успокоилась, вновь обретя своего мужчину.

– Помни, Джон, это инцест, брат ты или отец!

– Отнюдь, если родство наше только по закону, а не по крови. – Он подмигнул Тайгер. – Приезжайте в Сидней. Многие молодые люди сочтут за честь ухаживать за вами… хотя ваша мать и говорила мне, что замужество не входит в ваши планы.

Тайгер кивнула.

– В ближайшее время точно не входит. – Она огляделась, увидела Ги, разговаривающего с Джейком и Астрид. Заметила Хью Маршалла. Он стоял один, оценивая происходящее с точки зрения бизнесмена: а удачно ли вложен капитал?

Джон Гаррисон отошел, и Бобби обняла дочь за талию.

– Ну? Что ты думаешь? Джон просто душка, не так ли?

– Да. Не ожидала, что он так мил. У него репутация безжалостного…

Гаррисон материализовался рядом, услышав последнее слово Тайгер. Улыбнулся.

– Перестаньте, Тайгер… Уж вы-то не должны верить всему, о чем пишут в газетах.

Тайгер пробилась сквозь толпу к Хью Маршаллу.

Хью поцеловал ее в щеку.

– Тайгер, ты справилась и с этим.

– Спасибо. Все идет хорошо, не так ли? Я никогда не видела Мэтта Филлипса таким счастливым.

Хью нежно погладил Тайгер по плечу.

– Ты прошла долгий путь от той неуверенной в себе красотки, с которой я беседовал прошлым летом, и лишь потому, что Энди Пэрриш попросил меня об этом.

– Насчет неуверенной – это лишнее, – взвилась Тайгер.

Хью внимательно посмотрел на нее.

– Согласен. Ты бы никогда не смогла проделать все это, если бы нетвердо стояла на ногах. – Лицо его стало серьезным. – Тайгер, я хочу поговорить с тобой. Можем мы…

– Хью, дорогой! Вот ты где! Я повсюду ищу тебя, – Бобби. Она посмотрела на Тайгер, улыбнулась. – Ты не возражаешь, если я уведу его на минутку, не так ли? Все-таки у вас поводов для общения больше.

Тайгер схватила бокал шампанского с подноса пробегающего официанта, жадно выпила. Черт! Даже обручившись, Бобби удавалось объявляться рядом с Хью в самый неподходящий момент. Тайгер пожала плечами, потом улыбнулась. Наверное, соперничество между ней и матерью – непременный атрибут ее жизни, и придется искать эффективные способы противодействия. Благо за последние восемь месяцев она многому научилась.

Несколько минут Тайгер постояла в гордом одиночестве, оглядывая веселящихся гостей. И, пожалуй, впервые в жизни испытала чувство законной гордости. Она-таки стала личностью, избавившись от приставки «дочь этого» или «жена того». К ней пришло осознание самодостаточности, теперь она знала, куда идет.