Диана Палмер - Сентябрьское утро

— Смертельно, — признался он, глубоко затягиваясь дымом сигареты.

— Тогда почему ты не лег спать? Он помолчал.

— Не хотел портить тебе вечер. Знакомая нежность родного голоса чуть не заставила ее расплакаться, и она отвернулась.

— Значит, все в порядке.

— Нет, не в порядке. — Он стряхнул пепел в урну, стоявшую у кресла, и тяжкий вздох вырвался у него из груди. — Кэт, я только что порвал с одной особой. Эта глупая женщина надоела мне до смерти, и, когда ты сказала то, что сказала, я сорвался.

Он пожал плечами.

— В последнее время у меня сдают нервы, иначе бы я просто расхохотался. Она слабо улыбнулась.

— Ты… ты любил ее? — мягко спросила она. Он рассмеялся:

— Да ты еще ребенок! Разве обязательно любить женщину, чтобы пустить ее в свою постель?

Густой румянец выступил у нее на щеках и залил лицо и шею.

— Не знаю, — призналась она.

— Нет, — сказал он. Улыбка померкла. — Я понимаю, что тебе это неизвестно. В твоем возрасте я тоже верил в любовь.

— Ты циничен.

Он раздавил в пепельнице сигарету.

— Каюсь. Я пришел к выводу, что для секса не нужны эмоциональные шоры.

Она смиренно опустила глаза, стараясь не замечать странной гримасы веселости, исказившей его лицо.

— Ты шокирована, Кэт? — продолжал издеваться он. — А я считал, что эта история с Харрисом сделала тебя взрослой.

Их взгляды встретились. Глаза Кэтрин вспыхнули от ярости.

— Нам непременно нужно начинать все сначала? — спросила она.

— Нет, если этот урок пошел тебе на пользу. — Его взгляд снова уперся в ее вечернее платье. — Хотя я в этом сомневаюсь. У тебя есть что-нибудь под этой проклятой ночной рубашкой?

— Блейк! — взорвалась она. — Это не ночная рубашка.

— Выгладит точно так же.

— Это такая мода! Он сразил ее взглядом:

— Я слышал, что в Париже нынче в моде открытые жилетки, а под ними — ничего. Она сердито встряхнула волосами.

— Живи я в Париже, я бы носила такую, — выпалила она.

Он только улыбнулся:

— В самом деле?

Он опять не отводил глаз от ее корсажа, и пристальность его взгляда пробуждала в ней незнакомые прежде ощущения.

— Интересно бы поглядеть.

Она стиснула руки на коленях, чувствуя себя обманутой и побежденной.

— О чем ты хотел поговорить со мной, Блейк?

— Я пригласил кое-кого погостить у нас. Она вспомнила о Лоренсе Доноване и своем приглашении и едва удержалась от восклицания.

— Ах, так! И кто же к нам пожалует?

— Дик Лидс и его дочь Вивиен, — объявил он. — Они приедут погостить на неделю или около того, пока мы с Диком не распутаем эти профсоюзные дела. Он глава местного отделения, которое доставило нам столько неприятностей.

— А его дочь? — спросила она, ненавидя себя за любопытство.

— Сексапильная блондинка, — задумчиво произнес он.

— Как раз в твоем стиле, — съязвила она. — Главное, сексапильная.

Он молча наблюдал за ней. С таким самодовольным видом! Блейк, ее взрослый, заботливый опекун! Ей хотелось чем-нибудь швырнуть в него.

— Надеюсь, ты не приставишь меня к Мод, чтобы развлекать их. Потому что я тоже жду гостей.

В его глубоких глазах загорелись сигналы опасности.

— Каких гостей? — быстро спросил он. Она гордо подняла подбородок:

— Лоренса Донована.

Что-то загорелось и взорвалось под его вскинутой бровью.

— Только не у меня в доме, — заявил он категоричным тоном.

Голос был таким твердым, что им, казалось, можно было резать алмаз.

— Но, Блейк, я уже пригласила его! — захныкала она.

— Изволь меня выслушать. Если ты хотела избежать неприятностей, ты должна была посоветоваться со мной, прежде чем приглашать его, — жестко добавил он. — А ты, значит, собралась встретить его в аэропорту и поставить меня перед фактом?

Она отвела взгляд:

— Что-то в этом роде.

— Телеграфируй ему, что возникли непредвиденные обстоятельства.

Она уперлась в него взглядом: вот он сидит перед ней как завоеватель, распоряжаясь ее жизнью. Если она опять склонится перед ним, ей больше никогда не выпрямиться. На этот раз она не уступит.

Она упрямо стиснула зубы:

— Нет.

Он медленно встал с кресла. В его движениях была фация, неожиданная в таком высоком мужчине. В развороте его широких плеч было что-то пугающее, не говоря уже о мгновенном, как у хищника, сужении зрачков.

— Что ты сказала? — произнес он обманчиво мягким тоном.

Она сложила ладони перед собой и сжала их что было мочи.

— Я сказала «нет», — выдавила она из себя срывающимся голосом. Ее темные глаза смотрели на него с мольбой. — Блейк, это и мой дом. По крайней мере ты так сказал в тот день, когда просил меня переехать сюда жить.