Диана Палмер: Сентябрьское утро

Она теребила отворот его смокинга.

— Он не должен срывать свое раздражение на мне, — сердито упорствовала она. — Тем более на вечере в честь моего приезда.

— Его мутит с похмелья, — сказал Филлип. Медленная мелодия кончилась, и музыканты снова грянули рок. — Давай пропустим этот танец, — крикнул он сквозь шум. — У меня ноги заплетаются, когда я пытаюсь попасть в такт.

Он дружески взял ее за руку и увел из гостиной на балкон, увитый плющом.

— Не позволяй Блейку испортить тебе вечер, — утешал он ее, когда они стояли у каменной балюстрады, глядя на огни Кингс-Форта, сиявшие как драгоценные камни на темном горизонте. — У него была тяжелая неделя. Не так-то просто было ему уладить забастовку на лондонской фабрике.

Она кивнула, припомнив, что в Англии размещалась одна из самых крупных фабрик и забастовка чуть было не остановила все производство.

— Там сплошные неприятности, — тяжело вздохнул Филлип. — Не понимаю, отчего Блейк не закроет ее вообще. У нас достаточно предприятий в Нью-Йорке и Алабаме, чтобы покрыть убытки.

Ее пальцы гладили прохладные листья плюща, обвивавшего край балкона, она слушала приятный голос Филлипа, рассуждавшего о том, как выгодно было бы для корпорации приобрести еще две прядильные фабрики, и сколько нужно для каждой из них станков, и как новое оборудование повысит производство… и слышала только сдавленный бешенством голос Блейка.

Она же не виновата, что его отвергнутые любовницы не желают уходить в отставку. И разве утверждать, что у него были женщины, — значит вмешиваться в его частную жизнь? Кровь прилила к ее лицу, едва она представила Блейка обнимающим какую-то женщину, представила его большие руки, его обнаженный бронзовый торс и гибкое женское тело, прильнувшее к его темной коже, под которой вырисовываются и играют мускулы…

Румянец стал еще гуще. Она испугалась своих мыслей. Она только однажды или дважды видела Блейка обнаженным по пояс, но воспоминание об этом не покидало ее. Он весь состоял из мускулов, и этот клин черных вьющихся волос, спускающийся к пряжке его пояса, каким-то образом подчеркивал его броскую мужественность.

Легко представить себе впечатление, производимое им на женщин. Кэтрин старалась об этом не думать. Она всегда была способна проводить различие между Блейком, который был ей как родной, и тем надменным неотразимым Блейком, к которому как магнитом тянуло женщин, где бы он ни появлялся. Она не сводила глаз с его смуглого лица и старалась внушить себе, что он знает ее с детства и знает о ней слишком много, чтобы увидеть в ней привлекательную взрослую женщину. Он знает, что когда она хандрит, то швыряет вещи куда попало, что никогда, вытряхнув из поддона лед, она не заливает его снова водой, что, сидя в церкви, она снимала туфли, что она залезала на деревья, чтобы спрятаться от священника, наносившего им воскресные визиты. Он даже знает, что иногда она выбрасывает свои ношеные блузки не н контейнер для вещей, а прямо за дверь. Она тяжело вздохнула. Он слишком много знает. Ну что ж.

— ..Кэтрин! Она очнулась.

— Прости, Фил, — проговорила она. — Я немного выпила сегодня вечером. Ты что-то сказал?

Он со смехом покачал головой:

— Ничего, дорогая. Ничего существенного. Тебе уже лучше?

— Я не пьяна, — обиделась она.

— Только самую малость, — поддел он. — Три бокала пунша, да? А мама с благословения хозяйки дома намешала в него целый винный погреб.

— Я не представляла, что он такой крепкий, — покаялась Кэтрин.

— Эффект накопления. Хочешь вернуться к гостиную?

— А это обязательно? Может, удерем через боковую дверь и поедем в город, сходим в кино на новый фильм? Научно-фантастический!

— Удрать с приема в честь твоего приезда? И тебе не стыдно?

— Стыдно, — согласилась она. — Ну так как?

— Что — как?

— Пойдем в кино? Ну пойдем, Фил! — взмолилась она. — Спаси меня от него. Я навру Мод, что уволокла тебя силой, под дулом пистолета.

— Ты и вправду собираешься утащить его? — со смехом спросила подошедшая сзади Мод. — А зачем тебе похищать Фила?

— В городе крутят новый научно-фантастический фильм… — начала было Кэтрин.

— И это до утра избавит тебя от Блейка? И ты собиралась пропеть нам эту песню? — без труда догадалась мать Фила.

Кэтрин вздохнула и покаянно сложила руки на груди.

— Это только припев, — призналась она.

— Не стоит. Он ушел.

Кэтрин бросила на нее быстрый взгляд.

— Блейк?

— Блейк. — Мод мягко улыбнулась. — Удалился прочь в негодовании, проклиная музыку, политиков, тошнотворные перелеты через океан, профсоюзы, смог и женщин. Он вел себя настолько бестактно, что Ив просто вздохнула с облегчением, когда он объявил, что отправляется домой, чтобы лечь спать.