Натали Рамон: Мой маленький каприз

— Ах вот как.

Теперь он рассматривал мое лицо. Его взгляд задержался на моих губах — полное ощущение, что он их потрогал!

— Следует учиться владеть собой, мисс ван Вельден. Нельзя поддаваться любому спонтанному импульсу, особенно если это касается чужой собственности.

— Но ведь я приехала снимать программы о вашей стране! И мой поступок всего лишь… э-э-э… подготовка к работе, и…

— Когда подпишете контракт, тогда и снимайте! Потрудитесь запомнить, что все внутри стен этого дворца и земли за ними принадлежат мне, — подчеркнуто требовательно заявил он, а сам просто откровенно изучал каждую деталь моей фигуры!

Особенно долго он рассматривал мою грудь, талию и бедра. Я не могла избавиться от ощущения, что сквозь одежду он прекрасно видит все мое тело.

— Теперь я всегда буду помнить о ваших словах, ваше высочество, и ко всему, что принадлежит вам, относиться с соответствующим почтением, как и вы, ваше высочество, без сомнения, всегда сами поступаете, — размеренно проговорила я.

Он насмешливо приподнял брови.

— Я приму во внимание ваше мнение, мисс ван Вельден.

— Позвольте один вопрос, ваше высочество?

Он явно удивился, но молча кивнул. Я едва держалась на ногах, от напряжения перед глазами плыли черные пятна.

— Скажите, ваше высочество, этот великолепный палантин мне следует расценивать как дар или как вашу собственность, предоставленную в пользование на время?

Он вдруг поднял руку, и мне показалось, что сейчас он меня точно ударит, схватит или сделает со мной еще не знаю что, но с ужасом я одновременно прекрасно понимала, что мне абсолютно плевать на последствия, сейчас я готова на все!

Конечно, меня он даже не коснулся, а всего лишь отвел от лица края своей белой куфьи, и я увидела, что у него черные волнистые волосы. Как же мне захотелось их потрогать!..

— А у вас неплохое чувство юмора, мисс ван Вельден. Я ценю это в людях, особенно в женщинах. Следуйте за мной.

Он повернулся и по лестнице сошел с террасы во внутренний дворик. Пересек дворик, миновал фонтан, прошел через высокую выгнутую арку в темноватый, очень длинный коридор, потом свернул в другой, потом еще куда-то, потом мы попали в зал со множеством лестниц в разных направлениях, поднялись по одной из них и опять шли по коридорам и переходам. Я едва поспевала, но не могла не любоваться завораживающей грацией его движений. А возле всех дверей, в коридорах и на лестницах стояли застывшие живописные гвардейцы. Они не отдавали честь, не открывали двери, а просто стояли как истуканы — в белых перчатках, в чалмах и с кривыми саблями наголо! Удивительнейшим образом двери сами распахивались перед моим сказочным принцем.

Наконец мы попали в тенистую комнату, где пахло сандаловым деревом и вдоль стен, затянутых темно-красным шелком, стояли низкие диваны, заваленные подушками.

— Присаживайтесь.

Он неопределенно взмахнул рукой и подождал, пока я опушусь на диван. Потом уселся напротив. На яркой пестроте вышитых подушек в своем сказочном одеянии и с темными глазами под белоснежной куфьей он был безмерно экзотичен и эротичен! Я отвела взгляд. Иначе он поймет, что я дико хочу, чтобы он сейчас же повалил меня на эти подушки, начал целовать, разрывая на мне одежду, и потом с силой вошел бы в меня… Я почувствую его дыхание, его тело, его запах, его силу, я закричу от восторга! Это ведь будет очень хорошо…

— Вероятно, вы хотите чаю, не так ли, мисс ван Вельден? — Не дожидаясь моего ответа, он слегка хлопнул в ладоши.

Явились двое мужчин в голубых одеяниях и с тюрбанами на головах. Один держал огромный поднос, второй — кованый столик с короткими ножками. В мгновение ока они расставили на этом столике чайный сервиз из тончайшего фарфора и бессчетное количество серебряных мисочек с печеньями и пирогами, финиками, орехами, миндалем, конфетами, медовыми сладостями, налили нам чай и исчезли, словно испарились.

Все это время я чувствовала, что эмир не спускал с меня глаз, и наконец все же нашла в себе силы ответить на его взгляд и произнести, кажется, вполне беспечно:

— Какое все красивое и аппетитное! Но, вероятно, у вашего высочества много дел гораздо более важных, чем пить здесь со мною чай и впустую тратить время.

Черные как ночь глаза смотрели на меня. Мое сердце колотилось, и вспотели ладони. Эти глаза безмолвно возвещали: «Я знаю. Я знаю, женщина, ты меня очень хочешь».

— Мне совершенно не хотелось бы отнимать у вашего высочества драгоценное время, — пролепетала я, отводя взгляд.