Ольга Егорова: Научи меня любить

— Правда. Очень хочу.

— Хорошо, тогда поедем. Может, ты и прав…

— Конечно, я прав! Посмотришь, тебе понравится! Там шикарнейшая дача, с бассейном, с сауной…

Ирина вздохнула. Она не стала напоминать Андрею, что терпеть не может сауну.

— Я только книжку с собой возьму, можно?

— Ирик, — вздохнул Андрей, — ну скажи, зачем тебе книжка?

— Так, картинки рассматривать. Может, буквы знакомые попадутся. Знаешь, такое тоже случается иногда…

— Да не понадобится тебе эта книжка! Там весело будет, не до книжек! Бери, если хочешь, дело твое…

Ирина кивнула.

— Ладно, я пошла в ванную. Сколько времени у нас на сборы?

— Время не ограничено. Но чем быстрее мы поедем, тем быстрее…

— Мы приедем, — закончила она с улыбкой и скрылась за дверью.

— Ирочка, вы уходите куда? — перехватила ее мать по дороге в ванную.

— Да, мы уезжаем. На дачу к приятелям Андрея.

— На дачу, — сразу же засуетилась Римма Михайловна, — так ведь покушать нужно что-нибудь…

— Да ничего не нужно, мама. Мясо купим по дороге, там меню всегда одно и то же — шашлык, пиво, помидоры, рыба красная…

— Ты уже была что ли раньше на этой даче?

— На этой — не была. Была на другой, но это не имеет значения…

— Все равно, — не сдавалась Римма Михайловна. — Я тебе соберу чего-нибудь. Колбаски, котлет положу, нажарила вчера целую кучу…

Ирина не стала сопротивляться — знала, что бесполезно. Только кивнула в ответ и скрылась в ванной. Сквозь шум воды она слышала, как суетится на кухне мать, как хлопает дверцей холодильника. Потом послышался голос Андрея. Слов она разобрать не сумела.

Позавтракали на кухне по-семейному, втроем. Мать без конца вставала, предлагала подлить чаю, на что Андрей охотно соглашался. То ли жажда его замучила, то ли просто приятное захотел сделать Римме Михайловне — выпил целых три чашки, попробовал весь ассортимент бутербродов.

— Это хорошо вы придумали — на дачу. Последние теплые дни, скоро зимние холода начнутся. Попрощаться с летом…

— Вот и я говорю — хорошо, — поддержал ее Андрей, — а Ирочка что-то без энтузиазма…

— Что так, Ирина? — почти встревожилась мать.

— Да ничего, все нормально, мама, — отмахнулась Ирина. — Ладно, вы тут доедайте, а я пойду одеваться.

Закончив сборы, она вышла из комнаты и вдруг вспомнила о том, что собиралась взять с собой что-нибудь почитать. Вернулась, остановилась возле книжной полки. Взгляд остановился на старом, зачитанном еще во времена молодости Риммы Михайловны, томике стихов Ахматовой.

Ожили вдруг в памяти черно-белые кадры послевоенного Ленинграда, женщина с горделивой осанкой и твердым взглядом темных и томных глаз. Ирина сразу поняла — это именно то, что ей сейчас нужно. Она зачитывалась стихами в юности, а за последние шесть лет, кажется, ни разу не открывала никаких поэтических сборников.

Взяла книгу с полки и вышла из комнаты, столкнувшись на пороге с Андреем.

— Ну что ты так долго? Я уже всю посуду успел после завтрака вымыть, а она все копается…

Довольное лицо Риммы Михайловны на заднем плане однозначно свидетельствовало о том, что Андрей говорит правду.

«Странная у меня все-таки мама, — подумала Ирина. — Еще вчера уговаривала меня его бросить, а сегодня вся так и светится… Подумаешь, три чашки вымыл! Не поймешь ее…»

— А это что? — он взял из ее руки книгу. — Стихи… Понятно. Даю тебе слово — ты про эту книжку даже не вспомнишь. Тебе не до стихов будет…

— Какие уж стихи, когда вокруг сплошная проза, — усмехнулась Ирина. — Ну все, пошли. Причешусь только…

— Распусти волосы, Ирик. Ты шикарно смотришься с распущенными!

Она поймала себя на мысли, что ей ужасно хочется собрать волосы в пучок на затылке… Может быть, если бы не это дурацкое его словечко «Ирик», она бы отнеслась к его предложению более спокойно и даже согласилась бы с ним. Но может быть, совсем не в этом было дело…

— Ну вот. Королева, — похвалил Андрей ее прическу.

Уходя, она бросила взгляд в зеркало — и правда, распущенные волосы ей к лицу. Наверное, не стоило нервничать по этому поводу…

Солнце слепило глаза. Ирина ерзала на своем сиденье, пытаясь каким-то образом спрятаться от его лучей, но ничего не получалось. И даже специально придуманный для этой цели козырек над лобовым стеклом на этот раз не мог справиться со своей задачей: солнце по-хозяйски проникало внутрь, не обращая никакого внимания на все светонепроницаемые преграды. Она покосилась на Андрея.