Вера Копейко - Любовь — обманная игра

— Разве я не точно вычислил?

— Все точно, да! С моей подачи только дурак бы не вычислил! А ты упустил все! — Она взвыла. — Все потеряно! Нет денег и нет рынка сбыта. С нами никто не захочет больше иметь дело!

— Но у нас есть бразильские паспорта.

— Ты что, идиот? После успеха в Орландо в Меховой Дом Замираловых будут ломиться. Кому нужны тогда наши дешевые нутрии? И потом, за такой провал нас просто вышвырнут отовсюду. И нам уже не вернуться в партию «зеленых».

Капитан начал злиться.

— Дорогуша, можно подумать, что ты пошла в партию «зеленых» с идейными целями.

— Замолчи!

— И кто повис на мне, пока угоняли самолет?

— А кто накинулся на меня? Ты, дерьмо!

— Ну, ну, перестаньте, голубки.

Из-за угла показалась фигура, длинная, тощая. И оба замерли, заледенев. Потом Хельмут выхватил «вальтер» из-за пояса и прицелился в Ивана.

— И... Иван? — выдохнула Света. — Что ты здесь делаешь?

— Страхую. Наше общее дело. Я подозревал кое-что, но это уж слишком. Сделай вы дело как полагается, я бы закрыл глаза на ваши амуры. Но теперь, простите, придется выполнить неприятную миссию, с которой меня прислала наша партия.

— О чем ты говоришь, Иван? — одними губами прошептала Света. — Ты что, на самом деле стал «зеленым»?

Хельмут взвел курок. Света схватила его за руку, пистолет дернулся, и пулю, приготовленную Ивану, приняло тело Светы. Без звука она упала на палубу. Иван выстрелил — и Хельмут упал поверх тела Светы.

47

Ира вышла на подиум. На ней была рысья шуба, мех переливался всеми оттенками нежности, а изумрудные глаза Ире, казалось, одолжила сама рысь.

Зал вопил. Вспышки камер слепили. Авиакатастрофа, чудесное спасение стали лучшей рекламой всей выставки в Орландо. Христо смотрел на Иру из зала и поражался, как переменчива эта женщина. Она потрясающая. Невероятно сильная. Но человек проявляет свою силу, только когда ему представляется такая возможность. Ире она представилась.

Когда показ закончился, он подошел к ней, она потянулась к нему и поцеловала.

— Вот тебе поцелуй рыси. Это мой любимый мех.

Он тоже поцеловал ее.

— Поздравляю. Успех невероятный.

— Он посвящается отцу. И тебе.

— Тони, Тони! Я не могу поверить! Иди скорее!

Голос Лины срывался.

Тони прошагал в гостиную из кухни, где делал коктейли перед ужином: немного вермута, немного тоника... Теперь по штучке оливок...

— Да, дорогая?

Топси вертелась под ногами, шкурка отливала блеском в полумраке комнаты.

— Он... жив!

— Кто, дорогая?

— Христо. Мой муж.

Тони подошел к дивану и уставился в телевизор.

Черноволосый мужчина и светловолосая женщина целовались во весь экран, словно в любовном сериале. На ней было шикарное манто, надетое едва ли не на голое тело.

— Ты говоришь, твой муж, дорогая? Где?

— Вот он.

— Этот герой-любовник?

— Это Христо. Но я поздно включила телевизор. Я ничего не понимаю.

Тони подошел к дивану и сел рядом с Линой.

— Но что тебя смущает? Скажи честно? Что он жив, а ты целуешься со мной, — и он потянулся к ее губам и крепко поцеловал, — или то, что он целуется с другой женщиной?

— Я... я не знаю.

— Так вот, я знаю. Если это на самом деле твой муж, то он, судя по всему, счастлив. На том он свете или на этом — неважно. И что я знаю точно, я тоже счастлив с тобой, а ты со мной. На этом свете. — Он обнял ее и поцеловал снова.

— Но так не бывает...

— Бывает, дорогая. Бывает еще и не так.

— Погоди! — Она остановила его, вслушиваясь в голос с экрана. Христо смотрел на нее и говорил, кажется, ей одной.

— Вы спрашиваете, какие между нами отношения? Хм, мы оба выходцы с того света. О нашей смерти было объявлено. Мы сами слышали. Теперь нам придется снова прописываться здесь. И мы это сделаем вместе. Правда, Ирина?

— Да. На этом свете мы тоже будем вместе.

Тони посмотрел на Лину. Она застыла с белым лицом, не отрываясь от экрана.

— И мы с тобой вместе пропишемся на этом свете, правда, Лин?

— Да, — прошептала она.

Старик сидел перед телевизором и неотрывно смотрел на экран. Его меха искрились в свете юпитеров. Прелестные женщины, и среди них Ирина, его дочь. Она вышла на подиум в его любимой рыси. И сказала, что свой выход посвящает отцу. Ну вот и все. Теперь он может спокойно отойти в мир иной. Теперь уже по-настоящему и насовсем.

Что ж, он сделает это с легким сердцем. Ирина — настоящая хозяйка его дела. Спасибо тебе, Господи, что надоумил. И родить ее и найти. Теперь рядом с ней единственный в мире человек, которого она любит и который любит ее.