Ирина Щеглова: Любовь в сети

— Я знала… — прошептала Нина, еле сдерживая слезы, — я знала, что он не мог просто так украсть… Спасибо вам… Виктор Эдуардович…

— Да не за что, милая барышня! Это вам спасибо, что смогли разглядеть хорошего человека, несмотря на то что все обстоятельства против него!

— Да-да, все против него… но я сразу не поверила… Я пойду, ладно…

— Конечно, идите! Всего вам доброго! А Диме… то есть вашему Мите, привет от меня передавайте. И еще скажите, что я рад тому, что у него есть такой верный друг, как вы, Нина! Это дорогого стоит!

— Мне очень надо тебя увидеть! — почти крикнула в трубку Нина, когда вечером наконец смогла дозвониться до Алексеева.

— Зачем? — односложно спросил он.

— Очень надо, Митя! Не упрямься, пожалуйста!

— Но я не брал монету, Нина!

— Я верю! Я о другом хочу поговорить! Приезжай, пожалуйста, к школе! За полчаса успеешь?

— Я и раньше успею. Ехать-то всего минут десять. Только ты уверена, что хочешь меня видеть?

— Уверена! Приезжай, пожалуйста, побыстрей!

Когда Митя наконец приехал, Нина уже здорово замерзла на ветру, а потому еле разлепила губы для приветствия.

— Да ты ж себя так совсем уморишь на холоде! — Алексеев, видимо, сразу догадался, что Нина ждет его на крыльце школы уже давно, чуть ли не с тех самых пор, как ему позвонила. — А ну пошли быстренько вон в ту в кафешку, в «Аленький цветочек»…

Только когда Нина выпила горячего кофе, Алексеев позволил ей говорить. Нина поставила чашку на блюдечко, но еще долго вертела ее за ручку туда-сюда, поскольку не знала, как начать. Потом все же решилась и сказала:

— Я разговаривала с Виктором Эдуардовичем, вашим географом. Он рассказал мне про Марину и про то, зачем ты продал его коллекцию.

Алексеев вздохнул и отозвался, глядя в сторону:

— Да, я поступил не лучшим образом, но тогда просто не знал, куда броситься, что сделать… А у нас как раз накануне была география, и Виктор Эдуардович нам демонстрировал кое-какие минералы. Один из одноклассников вдруг спросил, обладает ли его коллекция какой-либо ценностью. Виктор Эдуардович ответил, что обладает. Не слишком большой, но ее полнота и качество экземпляров сделали бы честь даже какой-нибудь музейной экспозиции. Ну вот я и… Потом по Интернету нашел человека, который живо заинтересовался и купил… Я отдам эти деньги Виктору Эдуардовичу, честное слово! Я уже пытался ему отдать часть денег, но небольшую. Он не взял, но, может быть, когда я соберу всю сумму, он возьмет.

— Он не возьмет, Митя. Он рад, что ты смог помочь Марине. — Нина опять покрутила на блюдечке чашку и спросила: — Ты влюблен в нее, да?

Алексеев так шлепнул о блюдце своей чашкой, что остатки кофе выплеснулись на стол, и с возмущением ответил:

— Ну вот что вы за люди, девчонки! Во всем видите только любовные передряги! А разве просто помочь человеку нельзя, по-дружески? Мы с Маришкой вместе аж с детского сада. Как я мог бросить ее в беде, ты сама-то подумай! Я к ней просто очень хорошо отношусь! Жалею ее, сочувствую ей, но почти ничего не могу сделать. Так только… ерунду всякую… Книжки, фильмы, музыку… А она знаешь какая… Другая бы только билась в рыданиях, а она не сдается! Я ее в слезах ни разу не видел! Она гимнастику всякую делает, упражнения… То вышивает, то лепит, то… А сейчас она такую красоту делает своими руками… — Алексеев вдруг внимательно посмотрел Нине в глаза и предложил: — А хочешь, я вас познакомлю? Честное слово, у Маришки есть чему поучиться!

— Познакомь, конечно, — с радостью отозвалась Нина. — А давай к ней сейчас поедем? Если, конечно, не поздно…

— Не поздно! — Алексеев наконец улыбнулся. — Поехали!

Тетя Маша, как назвал мать Марины Митя, очень обрадовалась, когда увидела, что он привел с собой еще одну гостью, и сразу засуетилась:

— Вы уж проходите, проходите сами! Ты, Димочка, тут все знаешь… А я сейчас вам чаю сделаю. Вчера пирожков с яблоками напекла, тоже подогрею. Вкусные, вкусные! Вам обязательно понравятся!

Марина всегда вздрагивала, когда Алексеева кто-то называл Димой, хотя имя Митя для него изобрела сама. Она не знала, как повести себя сейчас: подстроиться и называть его в незнакомом обществе Димой, как все, или же по-своему, Митей? Решить этот вопрос она не успела, поскольку Алексеев неожиданно взял ее за руку и повел в комнату. Ей хотелось бы, чтобы они вот так, за руку, шли долго-долго. Она согласилась бы даже идти всю жизнь, но коридорчик очень скоро кончился, и они оказались в небольшой комнате.