Ирина Щеглова - Любовь в сети

Нина Кирьянова стояла у окна в собственной комнате и смотрела на улицу. Февральский день был влажным, снежным и ветреным. Деревянная горка в детском городке, обычно радующая глаз яркими красками, будто вылиняла, облепленная матовой шершавой наледью. Ветер бросался мелкой снежной крупой, и перила горки белели прямо на глазах. А вот время текло слишком медленно. Девочке казалось, что она пришла из школы чуть ли не в прошлом году и молча простояла у окна все двенадцать месяцев. Времена года сменяли друг друга, дни перетекали в ночи, ночи — в утра, а она так и смотрела в окно, не в силах пошевелиться. Вот! Даже ступни стало покалывать и пальцы рук, вцепившиеся в занавеску, онемели.

Нина бросила взгляд на настенные часы. С того момента, как она вернулась домой, прошло всего двадцать минут. Очень странно. Неужели она теперь всегда будет жить в замедленном времени? Или просто остановились часы? Девочка вытащила из школьной сумки мобильник. Нет, все правильно… Она дома всего двадцать две минуты. Да что же это такое? Почему эти минуты ползут, как улитки?! Впрочем, ясно… Потому что ей некуда себя деть! Ей ничего не хочется: ни телевизор смотреть, ни читать, даже в инет не тянет. Все надоело! Все!!! Ей не нужны ни минуты, ни часы… вот они и издеваются над ней.

Сегодня девчонки в школе опять хвастались своими парнями. Прямо чуть ли не у каждой есть друг. Врут, конечно. Вот взять Свисяеву… Какой парень на нее позарится? От одной фамилии дурно делается! Да и сама Динка не красавица: низенькая, широкая какая-то, с жидким хвостиком волос неопределенного цвета, а туда же! Парень, видите ли, у нее есть! Зовут Славиком! Фу! Славики, Стасики, Вадики… Разве такое имя должно быть у настоящего парня?! А какое? Ну… например, Ярослав! Нет, Ярославов сокращенно зовут Яриками. Славик — Ярик… одна малина. Ну… вот еще хорошее имя — Игорь! Нет, Игорь тоже не годится… У этого имени уменьшительного вообще нет. Разве что — Игорек… Игорешка. Игорешка — поварешка, кошмар! Прямо ни одного приличного имени…

Впрочем, не в имени дело. Вот если бы у нее, Нины, был друг, ей было бы все равно, как его зовут… Можно было бы даже и на какого-нибудь Стасика согласиться. Она звала бы его Стасом. Стильно! А Вадика можно называть Вадимом. Хотя нет, Вадим — как-то уж очень по-взрослому, официально… Но некоторых Вадимов, между прочим, называют Димами. Да! У папы есть друг, который Вадим, так вот он — дядя Дима. Дима, Дмитрий… Хорошее имя! Мужественное. Но уж слишком распространенное. У них в классе два Димы. Ну и что? Она звала бы своего Дмитрия, например, Митей… Ха! Своего! Где ж его взять-то, своего? В классе вообще не на кого посмотреть. Оба Димы — настоящие кретины! Да и остальные не лучше! В параллельных классах тоже на парней без слез не взглянешь! Ау-у! Где вы, настоящие парни?

Нине показалось, что над этим вопросом она размышляла довольно долго, а потому минуты-улитки должны были уже прилично уползти вперед. Она опять бросила взгляд на часы и в раздражении даже притопнула ногой. Прошло только три минуты. Всего три! А впереди еще целых полдня! На что они человеку, которому некуда себя деть и у которого все разладилось в организме?

Она, Нина, уже давно существует в состоянии непреходящего душевного напряжения. Раньше она жила себе и жила потихоньку, плыла по течению, ни о чем особенно не задумываясь. Ее вполне удовлетворял молодежный сериал «Школьники» и девчачьи глянцевые журналы. Она всегда подписывалась на приложения к ним, из которых можно было вырезать картонных кукол и одевать в платья для принцесс. У нее была целая коллекция этих кукол. Но в этом августе, вернувшись домой от бабушки, у которой отдыхала два месяца, Нина отнесла всех картонных кукол в мусоропровод. Без всякого сожаления. Очень уж они казались ей нелепыми, аляповатыми и безвкусными. После этого Нина выгребла из всех ящичков яркие заколочки в виде бабочек и сердечек, разноцветные фенечки, подвески из стекляшек, пластиковые серьги и отправила это богатство вслед за куклами. Она действовала решительно и методично. По собственной инициативе. Она, не отдавая себе отчета, будто готовилась к какой-то новой жизни, освобождая свою комнату от дешевого хлама, игрушек и глупых журналов.

Несколько месяцев после этого Нина радостно жила в новой и, как ей казалось, почти взрослой жизни, наслаждаясь сменой ценностей. Она остригла волосы, которые раньше всегда завивала в крутые локоны. Стрижку ей сделали стильную, асимметричную. Длинная косая челка, правда, мешала смотреть, но Нина легко с этим смирилась. Не только красота, но и стиль требуют определенных жертв. Вместо крупных пластиковых серег она носила теперь мамины серебряные розочки с розовыми аметистами, а вместо любимой ярко-малиновой курточки с опушкой — строгую темно-коричневую дубленку, которую раньше стыдилась надевать даже в сильные морозы.