Роника Блэк - Слишком глубоко

«Скоро, я обещаю». — Лиз решила предотвратить дальнейший разговор, который мог неприятно закончиться. — «Кроме того, если бы я отдыхала, то никогда не смогла бы осуществить это». — Она указала рукой в зал, где царила атмосфера, подобная ярмарочным гуляньям. По правде говоря, планирование этой вечеринки было той вещью, кроме самой Эрин, которая удерживала ее внимание прошлые несколько недель.

Неподалеку от них раздался соблазнительный голос ди-джея, который отозвался эхом по всему клубу.

«Леди, добро пожаловать на шоу».

Толпа разразилась аплодисментами.

«Сегодня, здесь в Ля Фамм, у нас особенный вечер». — Толпа разразилась овациями. — «У одной леди День рождения». — Луч света двигался по залу, пока не остановился на Эрин.

«Помаши», — прошептала ей на ухо Лиз. — «Это все для тебя».

Эрин слегка помахала, смущенная оказанным ей вниманием. Толпа приветствовала ее, много женщин помахали в ответ.

Ди-джей продолжала:

«Мисс Эрин Маккензи, все присутствующие в Ля Фамм леди, хотят пожелать Вам веселого Дня рождения. Поэтому не будем тратить время…»

Лиз подала сигнал барменше, обслуживающей VIP комнату и, улыбаясь, обхватила Эрин сзади, а затем закрыла ей глаза. Барменша, одетая как классическая шоу-гёл, выкатила к ним огромный торт. Пять ярусов, намеренно смещенные, были покрыты черно-белой глазурью и украшены лентами яркого цвета. Тридцать высоких свечей ярко горели, некоторое из которых искрились, словно фейерверк на четвертое июля.

«Готова встретить свой лучший День рождения?» — спросила ее Лиз.

Эрин, в ожидании, прикусила нижнюю губу.

«Думаю, да».

«Ты так думаешь?» — Лиз рассмеялась.

«Я нервничаю, Лиз. Боже, это же не стриптизерша?»

«Ты хочешь, чтобы была стриптизерша?»

«Что?»

«Поскольку если ты хочешь, ты знаешь, что я…»

«Нет!»

«Ты уверена?»

«Лиз!»

«Хорошо. Тогда ты готова?»

Эрин кивнула.

Лиз убрала руки с ее глаз и подала знак ди-джею.

Эрин со страхом уставилась на свой гигантский торт и краска залила ее лицо, когда сотни женщин громко запели «С Днём рожденья тебя».

Она смотрела вокруг, не веря в происходящее, как — будто находилась во сне. Лиз почувствовала себя растроганной, поскольку счастье Эрин было для нее, словно наркотик.

«Лучше задуй свечи, прежде чем включатся противопожарные разбрызгиватели», — сказала она, когда песня закончилась.

Эрин подняла руки к лицу, словно возвращая себя в реальность.

«Забавно». — Она стояла и восторженно смотрела на торт, мерцающий золотистым светом.

«Загадай желание!» — крикнул кто-то из зала.

Эрин опустила руки.

«Они все уже осуществились». — Она снова посмотрела на торт, а затем на Лиз. — «Почти».

Эрин закрыла глаза и набрала побольше воздуха в легкие. Она задула свечи под свист и улюлюканье толпы. Снова включили музыку и зажгли несколько пиротехнических свечей.

«Что загадала?» — спросила Лиз.

«Если я тебе скажу, то оно не сбудется».

«Но если ты мне не скажешь, как я смогу убедиться в том, что желание сбылось?» — Слова царапали горло своей неприкрытой прямотой.

Смогу ли я всегда осуществлять ее желания? Более того, смогу ли я не навлекать на нее опасность?

Лиз пригласила Эрин на танец. Вокруг них клуб пульсировал своей собственной жизнью. Мысли Адамс постепенно становились такими же темными, как, освещающие их, вспышки фиолетового света. Она лишь вздохнула и крепче прижала Эрин к себе.

«Мы нашли здесь еще один!»

Детектив отдела убийств Патрисия Эндерсон обернулась на голос, донесшийся из-за низкого кустарника. Она была занята тем, что обыскивала территорию, площадью, приблизительно в сто метров, расположенную ближе к шоссе. Машины со свистом пролетали мимо, с трудом давая возможность расслышать того, кто говорил. Она освободилась от латексных перчаток, которые засунула в задний карман штанов и запястьем вытерла теплый пот со лба. Сухая земля хрустела под ее ботинками, когда она последовала за маленьким отрядом полицейских, осторожно ступавших по выжженной солнцем земле. Теплый весенний ветерок шелестел длинными, без единого листочка ветвями деревьев и кустарников, обжигая эту свиту запахом пустыни.

Обычно, было что-то мирное в этом запахе. Здесь присутствовали только две вещи: солнце и земля. Только это и больше ничего. Никакого дождя, никакой тени. Только солнце и земля. И этот запах, обычно, успокаивал Патрисию, но сейчас ветер был иной. В нем чувствовалось что-то зловещее.