Салли Боумен - Отвергнутый дар

Такое малодушное поведение было ему не свойственно; Льюис сам не понимал, что с ним происходит. Иногда он воображал, что дверь окажется незапертой и н войдет. Однако вместо эротических фантазий Льюис, считавший себя сущим жеребцом, мог представить лишь, как сидит рядом с Хелен на кровати. Она в нем нуждается, и он нежно обнимает ее за плечи.

Льюис вылез из-под душа, стал растираться полотенцем. Ему было над чем поразмыслить. Во-первых, вечером будет праздник в честь окончания съемок – надо приготовиться. Надо взять в банке деньги – он хотел купить подарок для Хелен и отвезти ей в Трастевере. Но вместо практических дел голова была занята воспоминаниями о Хелен. Особенно одним. Это случилось несколько недель назад, когда с начала съемок прошло дней десять.

Снимался эпизод в палаццо. Хелен должна была стоять у окна, потом обернуться и посмотреть на одного из двух своих возлюбленных, Льюис уже не помнил, на кого именно. Все очень просто, никакого текста. Тэд заставил ее сделать двадцать четыре дубля. Встала, обернулась, посмотрела. Двадцать четыре раза.

В промежутках между дублями режиссер что-то шептал Хелен на ухо. Она пробовала снова и снова. Ни разу не пожаловалась, не раздражалась, ни малейших признаков нетерпения или усталости, хотя позади был уже целый день работы. Хелен не спорила, как Ллойд Бейкер, просто молча выслушивала Тэда, иногда что-то произносила в ответ, но очень тихо – слов Синклеру было не слышно. До этого момента отношение к ней Льюиса было очень простым: он ее хотел, и точка. Но в тот день что-то изменилось. Он стоял у стены, в дальнем конце комнаты, среди аппаратуры и членов группы, и ему было совершенно неважно, сколько впереди еще дублей и долго ли его еще будут толкать со всех сторон. Он чувствовал, что может простоять так целую вечность, глядя на ее лицо, наблюдая за ее движениями.

Встала, обернулась, посмотрела. Встала, обернулась, посмотрела. Вот уже которую неделю Льюис видел перед собой этот ее образ и не мог избавиться от наваждения, даже понять, в чем его чары. Потом он попросил Тэда объяснить смысл эпизода, но тот только улыбнулся с таинственным, многозначительным видом. Синклер почувствовал, что эта улыбка закрывает перед ним некую дверь, за которой хранятся недоступные ему чудеса.

– Ну расскажи мне про героиню Хелен, – потребовал однажды Льюис. – Я в ней ни черта не понимаю. Почему она так себя ведет? Кто она вообще такая?

– Она отсутствующая женщина, – мягко улыбнулся Тэд.

Этот ответ еще больше разозлил Синклера, но запал в память. Теперь, видя перед собой Хелен, вновь и вновь оборачивающуюся к нему от окна, Льюис начал понимать, что имел в виду Тэд.

– В каком смысле отсутствующая? – поднял брови Ллойд Бейкер. – Моему герою известно, где она живет. Он же ее трахает, Тэд, верно? И не только он, еще и второй. Потом я узнаю об этом, начинаю беситься, так? Ну и в чем же проявляется ее отсутствие? – Ллойд помотал башкой, словно хотел вытряхнуть что-то из своих упрямых мозгов. Потом лицо его вдруг прояснилось. – А-а, понял. Кажется, начинаю врубаться. Ты имеешь в виду, что она как бы потеряна, а когда знакомится со мной…

– Нет, – терпеливо поправил его Тэд. – Я имею в виду совсем не это.

Ллойд насупился.

– Ну тогда нас несет куда-то не туда. Ведь это одна из моих главных сцен. Я всю ночь не спал, готовился. Давай хоть минутку поговорим о моем герое. Мне не вполне ясна его мотивация.

– Ллойд, мотивация вообще редко бывает ясной. Такова жизнь.

– Ты уверен?

– На все сто. – Тэд зевнул. – Ладно, давай снимать. Надо двигаться дальше.

Элен наблюдала за этой беседой, сидя на стуле в противоположном углу комнаты. Дело происходило в спальне, где большую часть места занимала кровать, а все остальное пространство было заставлено аппаратурой. После команды начинать съемку Элен поднялась.

Это была ключевая сцена. В картине она монтировалась в начале, но очередь до ее съемок дошла в самом конце. Элен подумала: «Вот и все. Как быстро пролетело время».

В первую неделю она была очень напугана. Все казалось таким странным, сложным, неуютным. Каждое утро у нее были влажные от пота ладони, и она буквально тряслась от страха. При этом Элен ровным счетом ничего не понимала. Очень мешало то, что эпизоды снимались не последовательно, по ходу сюжета, а как придется. Она не имела представления о киносъемочной аппаратуре, не понимала половины терминов. Очень трудно было найти точное место, где надо встать перед камерой, Элен все время стояла не там, где нужно. Руки и ноги затекали от скованности позы, голос звучал как чужой. Каждую секунду Элен ждала, что Тэд заорет на нее, обзовет ее бездарной самозванкой.