Салли Боумен - Отвергнутый дар

Синклер нежно уложил ее на подушку и прикрыл простыней. Потом обернулся к двери, где топтался Тэд.

– Ах ты, ублюдок! Извращенец поганый. Где оператор? Что ты с ней сделал?

Он едва мог говорить – так душил его гнев. Тэд отвел взгляд, вынул руки из кармана и помахал ими в воздухе.

– Ничего. Я ее не трогал.

– Врешь. Врешь, скотина! – Льюис бросился к Тэду, схватил его за ворот рубашки и прижал к стене.

– Ты ее бил? Говори!

– Бил?! Ты с ума сошел. – Тэд безрезультатно пытался высвободить свое пухлое тельце из рук Синклера. – Неужели ты думаешь, что я садист какой-нибудь? Да я пальцем ее не тронул. Льюис, черт тебя подери, отпусти ты меня в самом деле!

Льюис неохотно расцепил пальцы. Тэд нервной скороговоркой стал объяснять:

– Я отпустил Виктора. Недавно. Час назад. Может, два. Я не замечаю времени, когда работаю. Мне нужно было снять последний кадр самому. Виктор нам мешал, я это чувствовал. Совсем не та атмосфера. Последний кадр снимается с рук, и я хотел сделать это сам. Вот и все. Больше ничего не было.

– Ах ты, жирная сука. А с чего же она тогда дошла до такого состояния? Ты посмотри на нее, нет, ты посмотри, что с ней творится…

Льюис схватил Тэда за голову и насильно повернул лицом к кровати.

– Не знаю. Честное слово, не знаю! Ну, я ей, возможно, что-то такое сказал, уже толком не помню. У нас никак не получалось. Она никак не могла посмотреть в камеру как надо. А я во что бы то ни стало должен был снять этот кадр. Сегодня ведь последний день съемки. Я же сказал: шесть недель и два дня, так оно и вышло. Господи, Льюис, да убери лапы! Ты что, пьяный, что ли? Мне же больно. Отпусти…

– Если ты ей что-то сделал, задница, если ты все испортил, тебе будет еще больнее. Я тебя…

– Отпусти его, Льюис.

Услышав ее голос, Синклер чуть не подпрыгнул от неожиданности. Обернувшись, он увидел, что она сидит на кровати, кутаясь в простыню. Плакать она перестала. Позже, годы спустя, Льюис понял, что тогда он в первый и последний раз видел ее плачущей.

– Все нормально, Льюис. Правда.

Она сглотнула. Ее лицо было под гримом мертвенно-бледным, глаза казались огромными темными пятнами. Синклер отпустил Тэда и медленно подошел к кровати.

Остановился, не зная, что делать дальше. Он понимал: с ним происходит нечто важное, что-то в нем меняется. Льюис просто протянул Хелен руку, и она тоже подала ему свою.

– Я сама виновата. – Ее голос окреп. – Тэд просто делал свою работу. Ему нужен был кадр, у меня не получалось. И тогда он сказал такое, что меня… расстроило.

Она смотрела на Тэда. Льюис заметил, как их взгляды переплелись. Холодно и с полным взаимопониманием. Потом она отвернулась. Синклер понял, что Хелен солгала.

В его воображении возникли соблазнительные, скотские картины. Он в ужасе отогнал их прочь, больше всего испугавшись того, что они его возбуждают. Глядя на безмолвного Тэда, Льюис впервые понял, как умеет этот человек подавлять окружающих. Какая-то темная сила тянула их с Хелен, крутила ими. Льюис чувствовал, что должен сопротивляться, но ни характер, ни жизненный опыт не могли ему в этом помочь. У Синклера было ощущение, что его обманом ввергают в нечто недоступное его пониманию. Спастись можно, только если вырвешься из этого капкана. Ужасно хотелось ударить Тэда, раздавить его, чтобы хотя бы продемонстрировать свое физическое превосходство. Льюис уже сделал шаг вперед, но остановился. Откинув со лба прядь светлых волос, он заколебался. Посмотрел на Хелен, на Тэда, снова на Хелен и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Ладно. Идем отсюда к чертовой матери.

Хелен немедленно соскочила с кровати, запахнула полы халата и взяла Синклера за руку.

– Льюис, я с тобой.

В тот же миг Льюиса пронзило ощущение триумфа, внезапное ликование, словно он одержал победу в трудноватом бою. Он взглянул на Тэда – тот невозмутимо пожал плечами.

– Наверно, вечеринка уже началась.

– Я не хочу туда, – сказала Хелен Льюису. – Давай вообще туда не вернемся. Я хочу немедленно отсюда уехать. Все равно куда.

Она говорила с Льюисом как-то по-детски требовательно, словно Тэда вовсе тут не было. Синклеру странным образом польстила эта интонация – Хелен как бы не сомневалась в том, что он способен решить любые ее проблемы.

– Не хочешь туда – не пойдем. Куда скажешь, туда и отправимся.

– Спасибо, Льюис. – Она сжала ему руку. – Я пойду переоденусь.

Она вышла в соседнюю комнату, которая использовалась как гримерная. Как только закрылась дверь, Тэд тихонько присвистнул. Потом прислонился к стене, улыбнулся и покачал головой.