Барбара Босуэл - Двойная игра

— Я не хочу, чтобы он меня догнал! — сказала Эшлин в изнеможении. — Этан, не могли бы вы меня отвезти… — Она помедлила. Она не хотела, чтобы Этан встретился с Кендрой. Неискушенная девочка могла выдать тайну своего замужества. — К ближайшей автобусной остановке. Мне нужно еще кое-что сделать до того, как я поеду домой.

— Конечно. — Этан с улыбкой кивнул.

Новости, поразившие Уэев как гром с ясного неба, и его бегство с Холли значительно улучшили его настроение.

— У Корда дочь, а вы ее мать, — бесстрастно констатировала Холли, все еще уставившись на Эшлин. Эшлин кивнула. Она могла сколько угодно рассказывать о Рейлин, но к чему все это? Пусть Корд расскажет, если ему захочется. Она подозревала, что он не станет рассказывать. Его признание могло только все запутать. Холли обернулась к Этану. — Ты, по-моему, получил удовольствие, сообщив эти новости семье.

— Они имели право знать, — сказал Этан с чувством собственной непогрешимости. — Я изменился, Холли. Я больше не верю в то, что нужно что-то держать в секрете или скрывать от людей. Нужно быть честными и открытыми. Мы должны всегда говорить правду. — Он прокашлялся. — Если бы мы придерживались этого курса, подумай, все было бы по-другому.

Холли ничего не говорила. Она слушала.

Слушала и Эшлин. И чем дальше заходил Этан в своих излияниях по поводу таких добродетелей, как честность, правдивость и открытость — качеств, которыми, по его заявлению, он в полной мере обладал, — тем сильнее в ней вскипала ярость.

Гнев нарастал. В ее мозгу теснились неясные образы и воспоминания, слова совета и предупреждения. Мягкий голос Этана вводил ее в состояние задумчивости и снова возвращал к реальности. Он говорил, что искренность и уравновешенность являются непременными предпосылками любви и удачной совместной жизни.

Возможно, если бы он не начал сентиментальный монолог о своей горячей любви к детям, Эшлин держала бы свои мысли при себе и молча вышла бы из машины, когда Этан притормозил у остановки.

Но его последние слова окончательно взбесили ее и довели до точки кипения. Она слышала, как он чернил Скотти Кларкстона. Она помнила о его бессердечном отказе уплатить обещанную награду приюту, где находили прибежище дети, помнила, как он использовал Дэйзи в качестве оружия против Уэев. Это был не тот человек, который мог тепло относиться к детям.

А она уже отказалась от роли пассивного наблюдателя. Она твердо решила, действовать.

— Прежде чем я уйду, — Эшлин предусмотрительно открыла дверцу машины, чтобы в случае чего путь был свободен, — я хочу сказать, что, после того как я услышала ваши слова о честности, доверии и порядочности, я решила сделать их своим девизом. С этого момента я всем буду говорить только правду.

— Хорошо. Очень хорошо. Теперь выходите и садитесь в автобус, — нетерпеливо проговорил Этан.

— Прежде я хотела бы открыть глаза Холли и немного поделиться с ней своими знаниями. Прежде всего, я хотела бы рассказать ей о том, что вы планируете получить скидку на постройку набережной у реки Сенека. А это потребует вмешательства конгрессмена. Я думаю, вы сами посвятите ее во все детали. И тогда она сможет сказать чистую правду своему брату Уатту. А он поделится этой правдой с избирателями. Честностью и порядочностью можно заразиться, как болезнью, не правда ли? А вот и мой автобус! Пока.

Она бросилась вон из машины и вскочила в автобус. Эшлин поняла, что он едет в Экстон, только после того, как заплатила за проезд. Однако она решила немного там погулять, пока гнев семьи Уэев не обрушился на нее всей тяжестью.

Корд видел, как машина Этана умчалась по аллее, увозя Эшлин и Холли. Он посмотрел на кольцо в своей руке и помрачнел.

— Охрана сможет остановить их у ворот, — проговорил Дейланд, глядя в пространство. Корд покачал головой.

— Если бы я обращался с Эшлин, как с невестой, а не как с правонарушителем, она не стала бы убегать. Если я попытаюсь сейчас задержать ее, будет еще хуже. Что касается Холли, мы не сможем спасти ее от Этана Торпа, если она сама этого не захочет.

Они вошли в дом. Дейланд исчез в своем кабинете.

— Корд, на кого похожа моя… внучка? — просто спросила Камилла.

Перед его мысленным взором возник образ Дэйзи.

— Она самый прекрасный ребенок на свете. — Корд был полон гордости. — Она похожа на Холли в детстве. У нас есть фотография Холли. Она висит в гостиной рядом с кухней. Дэйзи как две капли воды похожа на нее. Только волосы того же цвета, что и у меня. — В глазах его матери была боль. Он все эти годы доставлял ей неприятности, злил и обижал ее. Но сейчас он в первый раз сделал ей больно. — Мама, прости меня, — сказал он мягко.