Ноэль Бейтс - Пылкая ревнивица

— И все? — спросил он. Девушка кивнула.

В комнате стало тихо. Она протянула руку к бокалу, но Томас схватил ее за запястье.

— Нет, — проговорил он тихо с какой-то странной интонацией.

— Тогда зачем вы принесли шампанское? — сказала Люсинда с раздражением. — Могли бы обойтись апельсиновым соком.

— Пожалуй, вы правы, я не подумал, — согласился Райс, не отпуская ее руки.

Люсинда пожала плечами и опустила ресницы.

— Мне пора уходить, — отрывисто промолвил босс.

— Почему?

— Вы, вероятно, догадываетесь. — Томас внимательно поглядел на девушку. — Пойдемте со мной, — неожиданно приказал он.

— Куда?

— В спальню, моя куколка. Вам нужно хорошенько выспаться.

И не успела Люсинда произнести ни слова, как Райс подхватил ее на руки и понес в комнату. Легонько вздохнув, девушка положила ему голову на грудь и, закрыв глаза, слушала, как бьется его сердце.

Никогда Синди не чувствовала так близко мужское тело. Ее жизнь не переполняли эротические приключения.

Томас положил девушку на кровать, включил торшер, и спальня погрузилась в теплое мягкое сияние. Обведя взглядом комнату, она осталась даже довольна: обшарпанная мебель вечером выглядела лучше, чем днем. Люсинда опустила голову на подушку и взглянула на Томаса:

— Принесите мне, пожалуйста, воды.

— Шампанское всегда оказывает на вас такое действие? — спросил Райс, когда, вернувшись с кухни, протянул девушке стакан.

Она пожала плечами. Интуитивно чувствовала, что сейчас произойдет нечто, чего она давно ждала. Сердце бешено колотилось. По телу разливался жар.

Не отрывая глаз от Райса, Люсинда начала расстегивать ковбойку, недоумевая, почему на ней столько пуговиц. Наконец она распахнула ее, обнажив полные круглые груди с напрягшимися сосками. Ее дыхание стало судорожным.

— Какого черта, что вы делаете? — хрипло выдохнул Томас, когда Люсинда, схватив его руку, прижала к ноющей груди. И от этого прикосновения испустила легкий стон удовольствия. Лихорадочно горящими глазами Райс вглядывался в ее лицо, почти не владея собой от накатывающей страсти. Наклонившись, он припал к девичьим губам. Они безвольно раскрылись. Его язык в чувственном порыве проник в глубину рта. Погрузив руку в копну светлых волос, Томас бессознательно теребил пряди. Другой рукой он накрыл грудь, затем, едва касаясь, потер бархатный сосок, и Синди заметалась от этой ласки. Полузакрыв глаза, она смотрела, как губы продолжали путь к ее груди, потом осторожно захватили нежный припухший сосок.

И вдруг его объятия ослабли. Открыв глаза, девушка увидела, что Томас сидит рядом.

— Что-то не так? — спросила она. Внезапно ей стало холодно.

— Да, — коротко ответил босс. — Застегните, пожалуйста, рубашку.

Она села рядом, запахнула ковбойку и обхватила себя руками. Унизительная реальность медленно раскрывалась. Теперь Люсинде хотелось одного — чтобы Томас скорее ушел. Но он стоял возле постели и холодно смотрел на нее.

— Скажите, вы возбудились так от шампанского или без разбора бросаетесь на всякого мужчину?

Его слова врезались в нее, как удар хлыста.

— Я не сплю со всеми подряд! — возмутилась Люсинда.

— Неужели? А у меня сложилось другое впечатление, — насмешливо протянул босс.

— У меня вообще еще не было мужчины, — тихо произнесла она.

Подруги Люсинды давно вступали в интимные отношения с молодыми ухажерами, а она все еще оставалась девственницей. Однако, кроме Томаса, она ни к кому не воспылала столь страстно, и будь он понастойчивее, она бы обязательно уступила. Сила собственного желания испугала девушку, но ужаснее оказалось другое открытие: видимо, она давно стремилась к сексу, и шампанское только помогло выплеснуть долго сдерживаемые эмоции.

Томас покачал головой, взъерошив руками волосы.

— Если вы хотите расширить свой опыт, то я не подхожу для такой роли.

Люсинда молчала, не в силах поднять глаза. Почему он оскорбляет ее? Ведь она хочет только его одного. Но мужчина не понял ее порыва.

— Вы — красивая девочка, — продолжал Райс бесцветным голосом. — Признаюсь, я с трудом удержался от того, что мне предложили. Но вы ошиблись. И скажу откровенно, вы не относитесь к типу женщин, которые мне нравятся. Думаю, это взаимно.

— А к какой категории я принадлежу? — с вызовом спросила Синди, хотя у нее едва шевелились губы.

— Вы ребенок, — отрезал босс. — А на детей у меня нет времени.

Они молча смотрели друг на друга, потом Томас резко повернулся и вышел из комнаты. Она услышала, как захлопнулась входная дверь, и, упав на постель, закрыла лицо подушкой. Невыносимая сцена с ужасающей ясностью предстала перед глазами. На что я надеялась? — с отчаянием думала Люсинда. Она вспомнила прикосновения мужских рук к ее груди — ей стало жарко.