Ноэль Бейтс: Пылкая ревнивица

— Полагаю, размер — восьмой, — ответил Райс, — а что касается цвета… то к вашим волосам, наверное, подойдет зеленый тон. Темно-зеленый.

Люсинда вспыхнула и заторопилась с ответом:

— Я не пошла в университет потому, что намеревалась сделать перерыв в занятиях.

— Зачем?

— Чтобы немного отвлечься, — робко пробормотала она, чувствуя, что ее загнали в угол.

— Так. Вот теперь мы, кажется, добрались до сути дела, не так ли?

— Вы полагаете? — Девушка начинала злиться.

— Вы можете иметь навыки, необходимые для работы у меня, — а мне есть с чем сравнивать, уверяю вас, — но я не потерплю, чтобы ваша личная жизнь мешала служебным обязанностям. И опаздывать запрещается, несмотря на ночные развлечения. Я понятно объясняю?

— Более чем, — сухо ответила Люсинда.

— Еще одно правило. Не стремитесь закончить работу побыстрее и занимать телефон разговорами с многочисленными поклонниками.

— У меня их нет, мистер Райс! — взорвалась она. — Полагаю, вряд ли отец сообщил вам что-то подобное.

Он пожал плечами.

— Мистер Блэр упоминал какого-то плейбоя, который постоянно крутится возле вас. Ну, а плейбои в одиночку не ходят. — На лице босса появилось презрительное выражение.

— Короче, вы не одобряете мой образ жизни, не так ли?

— Естественно.

Да, суровый шеф, не из тех, что ходят вокруг да около и выбирают выражения помягче, подумала девушка.

— Я вырос в бедности, мисс Блэр, и всего добивался сам. Разве я могу одобрять молодых бездельников, которые умеют лишь планировать развлечения на завтра? Не вызывают моего восхищения и женщины, подобные вам. Выросшие в роскоши, вы твердо уверены, что настоящий труд не для вас. Не отрицаю, вы достаточно умны, чтобы жить самостоятельно, но вас такая перспектива явно не привлекает. Зачем? Разве я не прав?

Люсинда промолчала, хотя выслушивать о себе подобное мнение было неприятно. Возможно, Томас Райс прав. Отец ей ни в чем не отказывал, и она не испытывала желания сделать карьеру.

— Но это мое личное впечатление, — холодно заметил босс, прерывая ее размышления. — А личные чувства не должны затрагивать работу, и пока вы будете справляться с ней, проблем не возникнет. Но если вы начнете пренебрегать» своими обязанностями, то очень скоро поймете, что у моего терпения есть пределы.

Они молча смотрели друг на друга. Люсинду охватило отчаяние — из ее затеи ничего не выйдет: она вызывает у босса неприязнь.

— Благодарю вас за столь радушный прием, мистер Райс, — сухо произнесла девушка. Его жесткие черты неожиданно смягчила улыбка.

Он встал, провожая Люсинду к столу, где стояла пишущая машинка.

— Что ж, мне придется терпеть ваш острый язычок, — пробормотал он. — Однако, — добавил Райс, — одеваться в коллекционные платья необязательно. — Он чуть наклонился к девушке. — Советую для вашего же блага. Люди, с которыми вам предстоит общаться, принадлежат к совершенно другому кругу, а это, — Томас дотронулся до воротничка дорогой блузки, — может оттолкнуть от вас очень достойных клиентов.

Синди, не успев отстраниться от его руки, вдруг почувствовала, как напряглось тело. Райс поднялся и ушел в свой кабинет. И только оставшись наконец одна и начав разбирать стопку бумаг, приготовленных для печати, она постепенно расслабилась.

Ровно в двенадцать босс объявил, что уезжает и сегодня уже не вернется. Люсинда молча наблюдала, как он надел пиджак, поправил галстук, и с облегчением вздохнула, когда за ним закрылась дверь.

В присутствии Райса она чувствовала себя очень напряженно, и не одни оскорбительные замечания были тому причиной. Что-то в его поведении настораживало Люсинду. Он кружил вокруг нее, как хищник, и не следовало забывать, как опасный зверь умеет нападать. Девушка справилась с работой часам к пяти, но просидела в офисе до половины седьмого, знакомясь с каталогами и книгами, которые ей предстояло прочитать, понять и запомнить.

Синди так и не поняла, действительно ли Томас не верил, что она справится со столь сложной задачей. Но уж если ей суждено трудиться под началом такого невыносимого зануды, она сделает все, чтобы он, в конце концов, взял свои слова обратно.

Когда усталая, но довольная проведенным днем Люсинда пришла домой, отец еще не вернулся. Но в гостиной ее ждал Брюс, допивавший второй стакан джина.

Он взглянул на нее и заявил без предисловий:

— Ходят гнусные слухи, что ты нашла работу.

Люсинда улыбнулась. Она года два дружила с Брюсом Нелсоном, но по-настоящему они сблизились в последние месяцы, к ужасу мистера Блэра. Он терпеть не мог людей, подобных Брюсу. Отец считал, что тому следует остепениться, найти подходящее занятие, на худой конец пойти в армию, как будто военная служба могла превратить жизнелюбивого юношу в послушного робота.