Мэри Стайлз - Сны

— О да, они прекрасны! Я еще никогда не… — Она осеклась, прислушиваясь к вновь возникшему чувству, что это с ней уже было. Она уже видела где-то тот вид орхидей, который ей прислал Алекс. Но где и когда?

— Элисса?

Она оторвалась от своих мыслей и еще раз поблагодарила его за роскошный букет. Немного помедлив, она добавила:

— Сегодня утром вы звонили с какой-то целью?

— О да, — подтвердил Алекс, и снова Элисса услышала в его голосе скрытый подтекст. — В пятницу будет премьера… — он назвал заранее нашумевший бродвейский мюзикл, билеты на который были раскуплены до конца года. — Хотите, мы на нее сходим?

В пятницу они ходили в театр, а в следующий вторник вместе пообедали. Еще через два дня они случайно встретились в пустом темном холле отеля, который для него должны были отделывать «Кэррэдайн и Партнеры».

При каждой новой встрече Элиссу все сильнее тянуло к Алексу. Но также одновременно рос и ее страх перед новыми ощущениями. Александр Моран излучал тепло и влюбленность, но здесь же скрывалась и опасность обжечься, очень сильно обжечься…

Страстный поцелуй первого вечера их знакомства не повторялся. Элиссу это устраивало. Она боялась, что ответит на очередной поцелуй с полной отдачей.

В беспокойных раздумьях Алекс мерил шагами пол своих апартаментов у Центрального Парка. Он совершенно не понимал, что происходит.

Доун, то есть Элисса, его не узнавала. А если все-таки узнала, то у нее мастерски получалось это скрывать. Как бы там ни было, это расстраивало и злило Алекса.

Уже одиннадцать дней он мучился от этой неопределенности. У него пропал аппетит и сон, он не мог заниматься делами. Когда он был один, ему хотелось быть с Элиссой, а когда они встречались…

Боже мой, что с ним творилось, когда она была рядом! Ему хотелось быть с ней нежным, окружать ее вниманием, дарить ей ласки. А в следующую секунду он боролся с нестерпимым желанием схватить ее за плечи, как следует встряхнуть и потребовать от нее правды.

И были мгновения, когда он изнывал от желания и собирал все свое самообладание, чтобы не стиснуть ее в объятиях, чтобы не целовать ее, слыша, как она стонет от наслаждения.

Алекс остановился. Его дыхание было быстрым и частым, он возбудился, что обычно и случалось при мыслях об Элиссе. Пару раз он взъерошил пальцами волосы.

— Что же мне делать? — сказал он вслух.

Может быть, он и смог бы отказаться от мысли, чтобы вернуть Доун, если бы она действительно сильно изменилась за эти шесть с половиной лет. Речь не о внешности. Конечно, изначально его привлекла ее красота. Но именно ее характер, ее душа заставили Доун так глубоко запасть Алексу в сердце. Она осталась такой же, как и на острове Корасон. Более того, теперь в ней появились новые привлекательные черты.

Доун наполовину была девочкой, а Элисса была женщиной в полном смысле слова. Она излучала внутреннюю силу, которая делала ее совершенно неотразимой.

Алекс снова принялся ходить вперед-назад по комнате.

С тех пор как они встретились на презентации, он не раз хотел вывести ее на чистую воду, заставить рассказать, почему она ведет себя с ним как с чужим человеком. Но, по непонятной ему самому причине, он каждый раз отказывался от этой мысли.

Он также думал о том, чтобы довериться Филиппу Лэсситеру и попросить его помочь выяснить правду. Но как бы он объяснил Филиппу, что женщина, о которой он не переставал думать последние шесть с половиной лет, не узнает его? А если и узнает, то не хочет в этом признаваться? Нет, он не мог.

Алекс знал, что Филипп внутренне пожалел бы друга, который ведет себя как последний дурак.

А жалость, как известно, была последним чувством, в котором он нуждался.

Вдруг ему стало душно, он почувствовал себя стесненным четырьмя стенами. Алекс раздвинул стеклянные двери и вышел на залитую солнцем террасу своих апартаментов, расположенных на двадцатом этаже.

Погруженный в раздумья, он облокотился о перила и обвел взглядом раскинувшийся внизу город.

Элисса Доун Коллинз. Он желал ее. Еще сильнее, чем шесть с половиной лет назад на острове Корасон.

Тогда, в пылу страсти, он говорил Доун, что она нужна ему. Потеряв ее, он понял, насколько сильно она ему нужна. За проверенное на острове время, она стала частью него, и они не ощущали себя цельными друг без друга.

Его чувство было гораздо большим, чем просто желание, и он знал это. Он любил ее — несмотря ни на что. Все было так просто, и все же — так сложно.