Вера Копейко - Снежное дыхание любви

Она пододвинула к себе телефон, набрала номер своей матери.

— Ах, дорогая моя, — говорила Александра Михайловна. — Неужели ты думала, что будет иначе?

— Но Нина с Димой так хорошо дружили. С детства… Я не думала, что…

— Поменялась среда, Мария. Должна сказать тебе, все мужчины по своей сути — хищники. Стоит им попасть в другие угодья, они начинают охоту на новую дичь. Поверь мне, я занимаюсь хищниками много лет.

Мария Андреевна рассмеялась. На самом деле ее мать, Александра Михайловна Серегина — ученый-зоолог, специалист по хищным зверям.

— Кроме того, до конца дней не перестану отстаивать свою точку зрения: не может быть дружбы между молодым человеком и девушкой. Как не может ее быть между тигром и ланью.

— Ма-ам, эти твои параллели из хищной жизни… не слишком успокаивают. Скажи что-то из человеческой.

— Изволь, если сама не понимаешь. Биологические часы твоей дочери и ее друга отбивают новое время. Время любви, причем плотской, если угодно. Оно требует другого взгляда на недавнюю подружку. Этот взгляд в таком возрасте стандартный.

— Понимаю. Нина не проходит по стандартам, — быстро ответила матери Мария Андреевна.

— Именно так. Она не проходит по тем параметрам, которые устанавливают для девушек восемнадцатилетние юноши. Ты об этом подумала? Поэтому наш молодой человек, не получив то, что ему сейчас хочется больше всего, отыскал бы в ней множество недостатков, если бы не было врожденного.

Мария вздохнула.

— Мама, но…

— Прошу прощения, я не закончила.

— Ты уже и так сказала много приятного, — прохрипела дочь в трубку.

— Теперь я скажу тебе кое-что на самом деле обнадеживающее. Наблюдая за животными, и за людьми тоже, отмечу, что с возрастом у мужчин меняются стандарты. Мужчина социально зрелый, а сейчас это происходит лет в двадцать шесть, увидит Нину иной. Ему неважно, что у нее на лице родимое пятно. Его интересует иное — нет ли пятен на ее душе. Потому что ему нужна не просто женщина, а партнер для счастливой жизни. Понимаешь?

Мария Андреевна вздохнула:

— Я-то понимаю…

— Если мужчина состоялся профессионально и социально, если он хорошо зарабатывает, — продолжала Александра Михайловна, — он отвезет девушку в Германию или Австрию, где навсегда избавят ее от видимого недостатка.

Мария хмыкнула, но в своем голосе она услышала некоторое облегчение.

— Уж не призываешь ли ты меня искать для Нины партнера среди…

— Нет, ни в коем случае. Нина сама справится. Тебе никого не надо искать. Ее найдут, поверь мне. Потому что таких, как моя внучка, поискать.

— Как бы я хотела, чтобы твои слова попали в уши тому, кто готов их услышать!

— Все, что ты можешь сделать, это прислать Нину ко мне на выходные.

Мария Андреевна положила трубку с некоторым облегчением в душе. Она не была похожа на мать ничем — ни той энергии, ни той смелости ей не передалось. Александра Михайловна считала, что сама она пошла в итальянских предков по матери, а Мария продолжает другую ветвь — русскую, своего деда.

Мария Андреевна не слишком верила в правдивость родового предания. К тому же существовало две теории. По одной — их предки явились из Рима в Подмосковье строить православные храмы, это произошло в семнадцатом веке. Потом они осели здесь. А по другой они — потомки авантюриста, заезжего итальянца, который служил при Иване Третьем монетным мастером, но соглашался на любые поручения. Ему хватило наглости не отказаться от роли посла, чтобы оказать личную услугу Ивану Третьему, когда тот сватался к Софье Палеолог. Этот итальянец, которого для простоты называли Иван, а всех итальянцев — фрязями, и фамилия его была Фрязин, выдал себя в Риме за католика. Он позволил себе на время забыть, что в Москве принял православие. Но, надо отдать должное, авантюрист много чего папе наобещал, уладил дело, за которым его прислали. Иван Третий женился на Софье Палеолог.

Из Рима он возвращался на белом коне в прямом и переносном смысле. Принимал почести, которые не полагались ему, не отказывался от подарков. Более того, взял с собой венецианского посла, который жаждал попасть к хану в Орду. Этот итальянец понимал, что рискует, но вера в удачу туманила разум.

Туман рассеялся в Москве, когда герой и его подопечный оказались за решеткой. Но ему и венецианскому послу повезло — их отпустили.

Мать Марии Андреевны считала своим предком именно этого итальянца. Может быть, его гены подтолкнули и ее к авантюре — в тридцать четыре года она решительно поменяла свою жизнь. Бросила работу, как она говорила, «на Красной площади» — в Историческом музее, закончила зоотехнический факультет Тимирязевской академии и отправилась чистить клетки с тиграми в Московский зоопарк. Она не рассталась с этим занятием до сих пор. Более того, Александра Михайловна защитила диссертацию по хищникам в неволе.