Вера Копейко - Тобой я стану

— Мой отец уверен, что ты не промахнешься.

— Ой, не надо. Потому что за каждый промах прибавляют минуту времени. А ее нагнать… у-у-у…

— Тяжелая винтовка? — спросил Иван.

— Не тяжелее, чем у твоего отца. Три с половиной килограмма. Но чтобы она не падала из рук, мы будем летом заниматься греблей.

— Да, гребля прибавляет силы, — согласился Иван. — Если бы мы с тобой летом поехали к моим родителям, ты бы гребла на наших лодках…

— Что ты! Летом мы должны гонять по специальной лыжероллерной трассе. — Рита даже замахала руками.

— Понимаю. Я тоже летом не поеду домой. Гастроли, — сказал Иван.

Весной срок гранта истек. Родителям Риты пришлось решать: если она остается в этой спортивной школе, они должны платить за учебу. Потому что она — не представитель малого народа Севера.

С Иваном все по-другому. Он манси, у него редкий дар, и сама школа готова учить его бесплатно.

Ритины родители, которые уже устроились в ближнем Подмосковье, в Одинцово — на электричке до Москвы полчаса, подумали и решили, что лучше всего дочь устроить в здешнюю спортивную школу, тем более, у нее заметные успехи в биатлоне.

Качели опустились вниз из поднебесья…

— Ты знаешь, что такое биотоп? — спросил Ритин отец свою жену.

Неожиданным вопросом он хотел остановить поток слов, который обрушился на него. Сейчас они говорили о дочери и ее друге, Иване Гришкине. Жена никак не могла понять Риту — надо же, ее самый-самый близкий друг, как она называла его, представляя родителям, так выглядит.

Сейчас она умолкла, пытаясь понять, чего хочет от нее муж.

— Биотоп, — повторила она. Было видно по лицу, как быстро перебирает Светлана Андреевна в голове разные слова, расставленные в своем, только ей известном порядке. Конечно, это слово она знает, она изучала биологию.

— Это… это место обитания определенного вида живых существ, — наконец сформулировала она. — А что? Почему тебя интересует это понятие? Кажется, мы говорим о вещах более простых. Я волнуюсь…

— Потому что биотоп, — снова прервал поток слов Николай Дмитриевич, — зависит не только от тех, кто населяет определенное место. Сам биотоп зависит от тех, кто его населяет. Понимаешь? К примеру, в степи живут дикие козы. Они вытаптывают подрост, только поэтому степь остается степью, а не покрывается кустарником. Что происходит, когда козы исчезают?

— Что, что, — сердито фыркнула Светлана Андреевна.

— А то, что подрост становится кустарником, потом лесом. И это уже совершенно другой биотоп…

— К чему ты клонишь? — вдруг рассердилась она.

— Я клоню к тому, что из-за нашего вмешательства биотоп Ивана Гришкина и его родных исчезает. Они вынуждены покидать его.

— Так что же?

— А то, что я сам, своими поисками нефти на его землях, толкаю его навстречу нашей дочери. Не он преследует ее, как ты только что сказала, я гоню его следом за ней. Поэтому нужно отнестись к нему и к чувствам дочери…

— Ага-а, ты испытываешь чувство вины за изменение биотопа, а дочь — плата за вину? Ты хочешь, чтобы твои внуки были наполовину манси?

— Почему нет? Главное в отце детей — талант. Я — живой тому пример.

— Ты-ы! — выдохнула Светлана. — Из-за тебя наша дочь училась в интернате черт знает где! А там…

— Погоди, не горячись. Если бы не мой талант, мы все жили бы до конца дней где-нибудь на буровой, в вагончике. Забыла, как там? — Он насмешливо посмотрел на жену.

— Ну… помню. Я все помню… Но ты же не манси.

— Нет, но моя бабушка кто? Не помнишь? Она башкирка. — Николай Дмитриевич с улыбкой посмотрел на жену.

— М-м-м… — что-то неопределенное пробормотала Светлана Андреевна.

— Так что, моя дорогая и прекрасная, я не имею ничего против, если Маргарита захочет слушать горловое пение до конца дней. Он на самом деле одаренный парень.

— Ты давно стал экспертом по горловому пению? — запальчиво спросила жена.

— Моя бабушка пела, причем, очень похоже. Но тогда эта техника пения была не в моде.

— А сейчас в моде? Можно подумать, ты разбираешься в музыкальных направлениях, — проворчала жена.

— Конечно. Я сказал — талантливый мужчина талантлив во всем. — Он захихикал, как школьник-ябеда. — Ладно, признаюсь. В машине я слушаю разные станции. Ребятишки-диджеи убедили меня: моя дочь знает, с кем иметь дело. Она, кстати, рассказывала тебе, что Иван уже пел в трех странах?

— Нет, — ответила жена и удивилась. — Может, говорила, но я так огорошена ее увлечением, что пропустила мимо ушей.