Татьяна Алюшина - Два шага до любви

На этом непродуктивном вопросе, задаваемом мной не пойми кому, меня и застал Макс, вернувшийся домой из кино, куда ходил со своей компанией.

— Мам, ты чего бледная такая и какая-то тормозная? — заботливо спросил сын.

— Слушай, Макс, перетащи пакеты из машины, — не стала отвечать я. А что тут ответишь? — Что-то я перегрузилась немного.

— Нет проблем! — выказал боевую готовность мой ребенок.

А перетащив все покупки и помогая мне расставлять и раскладывать все по местам, принялся за очередной рассказ про своего ненаглядного папашу и их планы на будущие выходные. Чтоб этому папочке!.. И еще раз так же!

На следующий день я отправилась к Миле на прием.

— Ну ты даешь! — поразилась она со всей душевностью. — Ну ладно девы, молодые и дурные, вон их полный коридор у меня сидит, но ты-то как могла этого не заметить и не понять?

— Да так и могла! — огрызнулась недовольно я. — Ты же знаешь, у меня Макс тогда в аварию попал. Мне вообще ни до чего дела не было!

— А-а, — понимающе протянула она. — Ну да, тут про все забудешь.

— Мил, — на всякий случай поинтересовалась я, — а сексом мне заниматься можно?

Ну, на всякий, совсем на маленький, случай! А что?..

— Ну, а почему нет! — пожала Мила плечами. — Девушка ты у нас здоровая, плод в полном порядке и нормально развивается. Только лучше в классической позе, без экстремальных сексуальных выкрутасов и умеренно, без фанатизма! — И принялась хихикать: — Ну что, Мирослава Витальевна, дорвалась наконец до сладкого?

О то ж! И возразить нечего.

И мы вдвоем, в полный голос, принялись хохотать. Что подумали девы молодые в очереди за дверью, слыша взрывы безудержного смеха, осталось неизвестно.

А вечером следующего дня как черт из табакерки появился господин Берестов, помянутый мной неосторожно к ночи, потому как думала я как раз о нем. Точнее, не совсем о нем, а о том, что мне придется говорить ему о ребенке. Дурдом! Крепчал!

Я подняла трубку зазвонившего домофона:

— Пустишь? — спросил Берестов.

Ну, а что не пустить лихого человека, раз добрые не ходят? И, не отвечая, я нажала кнопку отпирания подъездной двери и в ожидании, пока он поднимется на лифте, открыла входную дверь.

— А Макса нет, он у Темы, — оповестила я.

— Я знаю, мы полчаса назад разговаривали по телефону, — не разочаровался он от известия и пояснил: — Я вообще-то к тебе.

— Проходи, — пригласила я не самым гостеприимным тоном.

Поставив на диванчик портфель и какой-то тяжелый пакет, он снял куртку, повесил ее в шкаф, прихватил с собой принесенные вещи и пошел за мной в квартиру, прямиком направившись в кухонную зону, где принялся извлекать содержимое пакета, откуда первым делом появилась бутылка французского шампанского.

— Ого, — заметила я, — у нас какое-то торжество?

— Если получится, — загадочно ответил он, продолжая свое занятие. — А так — Рождество прошедшее отметим и под разговор.

За шампанским последовали разнообразные фрукты, коробка конфет, баночка черной икры, что-то еще, еще.

— Не пугай меня, Берестов, ты как-то слишком серьезно подготовился, — дала комментарий масштабности задумки я.

— Поможешь? — спросил он, опустошив пакет.

И уже практически традиционно мы накрыли журнальный столик у дивана и расположились возле него: он на диване, я напротив в кресле. Берестов открыл шампанское, разлил по бокалам и поднял свой:

— Ну, для начала, за Рождество.

Мы чокнулись, я пригубила и поставила бокал на столик, Берестов сделал пару глотков и тоже отставил бокал. И, посмотрев на меня, как рубанет предложеньицем:

— Слава, а давай жить вместе.

— Поживать и добра наживать, — добавила я от неожиданности.

— И это тоже, — кивнул он, усмехнувшись.

— В том смысле, что ты хочешь больше времени проводить с Максом, так я и без того не препятствую, общайтесь, сколько хотите, мы даже можем…

— Не в том смысле, — перебил он меня, — хотя и этот момент тоже немаловажен. Но я сейчас не о Максе говорю, а о нас с тобой.

— Берестов, — по-деловому, рассудительно принялась я его вразумлять, — я понимаю, что в тебе благородство взыграло, мол, ты мне что-то там должен…

— Славка! — снова перебил он меня. — Я тебя хочу. Сильно и постоянно. Я не спал ни с одной женщиной после нашей с тобой встречи. И не потому, что не имел такой возможности, а потому что не хотел простого банального удовлетворения, испытав и пережив то, что у нас с тобой было и как у нас было. Да и не хотел других женщин.