Маргарет Каллагэн: Хозяин дома

— Специального разрешения на брак. Как скоро его можно организовать?

Джек сделал вид, что задумался.

— Ну… завтра, к примеру, тебя устроит?

— Пожалуй, до завтра я смогу потерпеть. Мне все равно нужно еще повидаться с Грэмпсом и попросить, чтобы он стал посаженым отцом. А кто будет твоим шафером?

— Естественно Айан, несмотря на упорные слухи, что он за моей спиной вывозил мою будущую жену на интимные прогулки. Кстати, он передавал тебе привет, у парня здорово развита интуиция. — Джек приподнялся на локте и задумчиво произнес: — Погоди-ка, мне только сейчас пришло в голову, что он назвал тебя Эллой. — Джек изобразил суровую мину. — Интересно, насколько интимными были ваши свидания?

— Зря волнуешься, свидание было всего одно, — успокоила его Элла и тут же кокетливо уточнила: — Если не считать ужина у меня на квартире. Ревнуешь, любовь моя?

— Страшно. Но, думаю, я научусь справляться с ревностью. И вот еще что.

— Да?

— По-моему, Шербрук слишком велик для двоих, но возможности в нем заложены огромные, ты права. Может быть, нам устроить себе отдельную квартиру в восточном крыле, а остальную часть дома использовать в деловых целях?

— Джек, я могу жить в квартире экономки столько, сколько ты пожелаешь.

— Боюсь, Кэти это придется не по вкусу, — невозмутимо возразил Джек.

— Кэти?

— Да, моей экономке. За тобой угнаться трудно, но пока она неплохо справляется, и все благодаря тебе.

Элла виновато улыбнулась: в своем поспешном бегстве она даже забыла предложить вместо себя Кэти.

Впрочем, вскоре Элле стало не до раздумий, потому что большой палец Джека стал лениво поглаживать ее сосок. Тот мгновенно напрягся и затвердел, вызвав удовлетворенное урчание Джека. В теле Эллы снова разгорался огонь желания, но Джек, этот удивительный, невозможный, ужасный мужчина, отказывался дать ей то, чего она хотела. Руки и губы Джека ласкали, целовали, поглаживали, покусывали…

Джек проложил огненную дорожку поцелуев вдоль ноги от бедра до щиколотки, потом по другой ноге стал медленно двигаться обратно, достиг треугольника курчавых шелковистых волос раздвинул их губами. Рука его в это время поглаживала выпуклость живота — еще не слишком большую. Элла предполагала, что в пылу страсти Джек ничего не заметит, но…

Джек внезапно поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты беременна?

Элла кивнула и счастливо улыбнулась дрожащими губами.

— Но… черт подери! — Джек резко вскочил, встал на колени подле Эллы и обхватил ладонями ее голову. — Дорогая, тебе нужно было сказать раньше… мы не должны были… малыш…

— Тише, любимый, — повернув голову, Элла прижалась губами к ладони Джека. — Очень даже должны, это предписание врача. Можешь мне поверить.

И Джек поверил.

С бесконечной любовью он посмотрел на лежащую рядом с ним женщину.

— Мадам, я отвезу вас домой, чтобы вы постоянно находились под моим присмотром. Но это позже. А завтра мы узаконим наши отношения раз и навсегда.

— Какая жалость, — кокетливо прошептала Элла.

Джек шутливо насторожился.

— Что такое?

— Если бы хозяин дома зарегистрировал Шербрук как место проведения свадеб, мы могли бы вообще не вылезать из кровати.

— Какая же вы бесстыдница, мадам! — прорычал Джек, впиваясь в ее губы поцелуем.

— Ты недоволен?

— Я недоволен только тем, что мы потеряли так много времени. Но ничего, мы еще наверстаем свое, впереди у нас вся жизнь. — Он улыбнулся и предложил: — Догадайся с трех раз, о чем я подумал?

Элла опустила взгляд: его мужское достоинство вновь пробуждалось к жизни.

— О холодном душе?

Элла лукаво улыбнулась, вспорхнула с кровати и бросилась в ванную. Джек последовал за ней по пятам. Разумеется, он нагнал Эллу в душе, и, стоя под теплыми струями, мужчина и женщина вновь дарили друг другу любовь и наслаждение. Волна наслаждения росла, набирала силу и, наконец, достигла пика и рассыпалась миллионами сверкающих брызг.

Приблизительно сто семьдесят три сантиметра.

Рис, отваренный на мясном бульоне с тертым сыром и специями.