Наталья Нестерова: Наше все

Зоя не успела переварить последнюю характеристику, как Таня выскочила из кабинета, красная точно вареный рак. Схватилась за мамину руку, потянула к выходу. У Зои сердце от жалости захолонуло. Действие таблеток кончилось, а других она не догадалась прихватить.

В автобусе Зоя предложила:

— Давай пораньше выйдем. Заглянем в универмаг, подарок тебе какой-нибудь купим?

— Хорошо, — согласилась дочь. — Только не мне, а тебе подарок, и папе, и Ленке.

Растранжирили ползарплаты, прямо Новый год или всеобщий день рождения. Зое — кофту, отцу — рубашку, сестре Таня браслет выбрала на погремушку похожий. А себе решительно отказалась что-либо покупать — ни в какую!

Домой пришли, там Лена и Костя на пределе терпения. Они ведь знали, куда мама с Таней отправилась. Смотрят с затаенным страхом и надеждой, точно приговора ждут — казнить или помиловать.

Таня носом зашмыгала, взгляд в потолок устремила, по щекам слезы градом:

— Мама и папа! Простите меня за то, что я была такая… неблагодарная… такая плохая… дочь! Я больше никогда!

У Зои дыхание перехватило, Костя сморщился, как от кислого или от рези в глазах. Руками махнули, мол, все забыто. А Лена на шею Тане бросилась:

— Сестричка, я тебя обожаю! Ты ведь у меня единственная! И вообще, я давно замечала, что родители тебя больше любят!

Стол накрыли праздничный, обновки надели, чтобы Таню порадовать. Хорошо говорили, как прежде. И о чем прежде помалкивали, теперь откровенно высказывали. Зоя про соску-пустышку рассказала. Мелочь, казалось бы. А не случись та кража, может, и не подумала ребеночка забрать. Костя вспомнил, что для него решающим аргументом было то, что девочка не улыбается. Родился человек и не радуется — полнейшая несправедливость. Лена утверждала, что генетика — неправильная наука, ведь Таня на маму похожа внешне и характером. А виновница нервотрепки призналась:

— Я очень боялась поделить свою любовь — как бы обязана любить настоящих родителей и, выходит, вас предавать.

Чего только в детской головке не накрутится! Будешь считать-высчитывать, а никогда не догадаешься. Если же по поведению судить, так вообще мрак получается.

Зоя на следующий день Наталье Сергеевне позвонила, поблагодарила:

— Спасибо! За то, что откликнулись, все сделали, как договорились! Даже с перебором.

— Поучи меня выражения подбирать! Сама же сценарий придумала. И не матюкнулась я ни разу! Хоть помогло?

— Да, очень! Все теперь замечательно. Наталья Сергеевна, — не удержалась Зоя, — а кто все-таки была настоящая мать Тани?

— Вот народ! — возмутилась доктор. — Покажи вам палец, норовите всю руку отхватить!

И положила трубку. Зоя не успела извиниться.

Обстоятельства слепились как назло: у старшего сына в школе каникулы, у младшего в саду карантин, одни бабушка с дедушкой уехали на юбилей свадьбы друзей, другие отдыхают в санатории. Детей оставить не с кем.

Накануне вечером я устроила мужу легкую истерику. Совершенно бесполезную, потому что прогуливать работу, чтобы сидеть с двумя здоровыми сыновьями, вышедшими из младенческого возраста, он не станет. И тем не менее я нервно предлагала:

— Давай просто и сразу, сейчас, заранее спалим квартиру, затопим соседей. Чего тянуть? Устроим взрыв газа, короткое замыкание, засор в канализации? Или на определенное время вызовем МЧС и «скорую помощь», чтобы снимали Темку и Олежку с балкона?

— Лора, не паникуй! Они большие, они соображают… часто… почти всегда. А ты не могла бы отпроситься?

— Не-е-ет! — простонала я. — У нас сдача заказа. Если не приду, главный открутит мне голову и выбросит в окно. Постараюсь отпроситься после обеда. Все равно голову открутит, но не обязательно выбросит.

— Так! — решительно заявил муж. — Я с ними поговорю! Строго! Пусть попробуют набедокурить! Я их!

— Правильно! Милый, ты построже, ладно? Пригрози ремнем, ежовыми рукавицами, мол, в бараний рог. Покажешь, где раки зимуют, кузькину мать… Нет, про мать не надо.

— Зови оглоедов! — строгим тоном потребовал муж.

Нахмурил брови, выпрямился в кресле, руками уперся в подлокотники. Ни дать ни взять — грозный тиран. Я сбегала за детьми. Испуганно выпучив глаза, объявила им: «Вас папа зовет!»

Семилетний Тема и пятилетний Олег вошли и сели на диван. Страха на мордашках не наблюдалось, только интерес: что это папа изображает?

— У меня к вам серьезный мужской разговор! — начал муж.