Хелен Бьянчин - Я знаю - мы нужны друг другу

Его пальцы задели ее, когда он наклонился, чтобы взять и наполнить ее стакан. Озноб пробежал по ее коже, как подтверждение той магнетической интимной связи, которая установилась между ними.

Сознание этого тревожило Франческу. Она осторожно взглянула ему в лицо.

— Рискуя вас разочаровать, я должен сообщить, что в студии я рисую, а любовью занимаюсь в спальне. — Эти исполненные едкой иронии слова противоречили теплу его темных глаз.

Что-то перевернулось у нее в душе, она подняла стакан и сделала большой глоток.

— Как прозаично.

Довольный собой, он усмехнулся, ленивая улыбка только подчеркнула чувственный изгиб его губ.

— Вам так кажется? Вы не считаете комфорт чем-то необходимым?

Франческе захотелось сказать какую-нибудь колкость, и она так и сделала бы, будь они одни. Вместо этого она невинно вскинула брови и разразилась фальшивым смехом, который никого не обманул, а меньше всего — Доминика.

— Не всегда…

— Цыплята удивительно вкусные. — Милая заботливая Габби попыталась предотвратить взрыв, к которому явно должна была привести их пикировка.

Франческа взглянула на нее, как бы говоря взглядом: «А мне весело».

— Как прошла поездка в Италию, Франческа? — Бенедикт попробовал сменить тему на более нейтральную. — Как тебе удалось выбраться из Рима?

Франческа решила поддержать светскую беседу. И сообщила ровным голосом:

— Да я же была не в Риме, а в Милане с показом Европейских весенних коллекций.

Сразу после Парижа.

Ее жизнь была похожа на бесконечную карусель — большие города, яркие огни. Правда, довольно часто она вырывалась из этого круга и возвращалась к нормальной жизни. И летела домой провести время с семьей и друзьями. Они были ее незыблемой опорой, единственным стержнем, вносившим в ее жизнь уверенность и покой.

— Вам нравятся международные выступления?

Франческа медленно повернулась к человеку, сидящему рядом, и обнаружила в его взоре неколебимую твердость и… еще что-то необъяснимое.

— Да, конечно.

— Хотите еще салата?

Намек на то, что она едва коснулась роскошного набора изысканных блюд. Вряд ли имело смысл изображать фанатичную приверженность диетам, но крохотный чертик, засевший у нее в душе, заставлял ее продолжать свою игру.

— Спасибо. — Франческа взяла вилку и с похвальной точностью отмерила на свою тарелку порцию размером с чайную ложку.

Она все же взглянула с сожалением на буфетную стойку, где находился великолепный десерт, при одном взгляде на который рот наполнялся слюной. Но Франческа твердо решила отказать себе в удовольствии вкусить от этих яств, дабы удержаться в границах избранного образа.

— Ну как, удалось Леону продать ваше произведение? — Шутливый тон не мог скрыть ее сомнения в достоинствах картины Доминика, и она почувствовала легкие угрызения совести.

— А оно не для продажи, — совершенно безразлично, как казалось, парировал Доминик, улыбнувшись прямо в ее недоуменно раскрытые глаза.

— В самом деле? — Франческа посмотрела в его суровое лицо и заметила во взгляде лукавый огонек. — Вы не похожи на художника.

Доминик иронически улыбнулся:

— А как, по-вашему, должен выглядеть художник?

Совершенно невинные слова, но она внезапно осознала, что напряжение, давно уже висевшее в воздухе, достигло критического уровня. К этому не было никаких оснований, кроме сильного инстинктивного чувства, что она вступила в опасную игру с человеком, прекрасно разбирающимся в правилах этой игры и опытным в ее ведении.

Было похоже на то, как хищник наблюдает за ничего не ведающей жертвой, резвящейся поблизости, но знает, что в любой момент он может броситься и вцепиться в нее когтями.

Что за фантазии, отругала себя Франческа, внезапно рассердившись на то, что втянулась в глупейший обмен двусмысленностями.

— Пройдемте в гостиную выпить кофе, — предложил Доминик с галантностью, показавшейся ей сплошным притворством.

Впрочем, смена обстановки явно не повредила бы. Со вздохом облегчения она подумала о близком окончании вечера.

Но шаловливый чертенок все еще не покинул ее, и она, отказавшись от кофе, потребовала чаю.

— С травами, если у вас найдется. — Длинные ресницы взметнулись вверх, затем опять опустились.

— Хорошо. — Ее требование не озадачило его ни в малейшей степени. Он как будто готовился к нему. Через пару минут она уже держала в ладонях тонкую чашку, наполненную прозрачной коричневой жидкостью, пить которую не имела ни малейшей охоты.