Даниэла Стил - Прости меня за любовь

«Человек на песке» завоевал еще несколько «Оскаров», в том числе в номинациях «Лучший фильм», «Лучшая операторская работа», «Лучший монтаж», «Лучшая женская роль второго плана» и «Лучший продюсер». Киноакадемия отметила почти всех, кто принимал участие в создании фильма, не забыв и Ханта. Когда объявили имя обладателя этой последней номинации, на больших экранах появился его портрет, а известный киноактер произнес прочувствованную речь, в которой отметил заслуги Хантера Ллойда перед кинематографом, назвав его одним из лучших продюсеров Голливуда. Потом вынесли золотую статуэтку, и Талли еще раз поднялась на сцену, чтобы принять награду вместо него. И снова зал долго аплодировал стоя, причем многие, не стесняясь, не скрывали слез.

Талли тоже сочла необходимым сказать несколько слов о том, каким замечательным Хант был продюсером и какой честью для нее было работать вместе с ним.

— Память о нем никогда не изгладится из наших сердец, — громко произнесла она. — И мы никогда не забудем его замечательных фильмов. Мы тебя помним, Хант, помним и любим. Нам будет тебя очень не хватать, но у нас остались твои работы. Спи спокойно, милый друг.

Ее речь была красивой и трогательной, а в руках она сжимала золотую статуэтку, которую собиралась переслать Анджеле Морисси, чтобы та впоследствии отдала ее сыну Ханта. Когда Талли наконец сошла со сцены, в зале не было ни одного человека, кто остался бы равнодушным. Она нашла в себе силы достойно попрощаться с бывшим любовником, хотя он и причинил ей много боли, а это заслуживало как минимум уважения.

Когда Талли вернулась на свое место, Макс плакала, глядя на мать с восхищением, а Джим обнял ее за плечи и прижал к себе. Талли была удивительной женщиной, и он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Это был незабываемый вечер. Когда они уже покидали зал, Талли осадили журналисты, и она, сжимая в руках две золотые статуэтки, еще раз поблагодарила всех, кто работал вместе с ней над фильмом. После церемонии они побывали еще на двух традиционных полуофициальных вечеринках, но время было уже позднее, а Талли очень устала, поэтому с последней из них они с Джимом уехали, оставив Макс развлекаться в компании знакомых молодых людей и обаятельного молодого актера, который флиртовал с ней напропалую. Возможно, это было не совсем правильно, но Макс явно чувствовала себя звездой вечера, и Талли не хотела портить ей удовольствие. Талли только пообещала, что, когда лимузин отвезет их с Джимом, она отправит машину назад, чтобы дочери не пришлось думать о том, как добираться домой. Да и самой Талли так было спокойнее.

После этого они направились к дверям: Талли по-прежнему прижимала к себе обе статуэтки, а Джим бережно поддерживал ее под локоть. Дежурившие у выхода репортеры сфотографировали их в последний раз, затем они сели в машину, и лимузин плавно тронулся с места.

Как только дверцы закрылись, Талли со вздохом облегчения откинулась на спинку сиденья и устало улыбнулась Джиму:

— Ну что, едем домой?

Он кивнул.

— Вот это был вечер! — проговорил он с восхищением. — Я еще никогда не видел столько знаменитостей сразу, но ты была лучше всех! — Джим наклонился к ней и нежно поцеловал. — Я очень горжусь тобой, Талли! — добавил он, и Талли на мгновение задумалась о своем отце. Он бы тоже ею гордился, но сейчас это не имело для нее особого значения, ведь у нее был Джим. Он стал ее спасением — нежданным даром небес, который она получила после всех потерь и страданий. А еще она получила «Оскар», который должен был еще больше укрепить ее режиссерский авторитет, но сейчас Талли меньше всего думала о своей карьере.

— Я тоже гордилась тобой, — сказала она, глядя на него своими лучистыми, как звезды, глазами. — Спасибо, что ты был со мной сегодня.

И Джим не нашелся что́ на это ответить. Да и что он мог сказать? Он просто любил Талли, любил за скромность и силу духа, любил за прямоту и порядочность, любил просто как женщину, равной которой нет в целом свете. Вот почему он не произнес ни слова — только поцеловал ее снова, и этот поцелуй сказал ей куда больше, чем любые слова.

— Спасибо, — повторила Талли, целуя его в ответ.

Когда они добрались до дома, Талли отослала лимузин за Макс, а сама посмотрела на Джима и неожиданно рассмеялась.

— Ну вот, — сказала она, — карета превратилась в тыкву, кучер обернулся крысой, и должна сказать — меня это вполне устраивает.

— Я знаю. — Джим с улыбкой кивнул. — Я люблю тебя, моя Золушка!