Мэри Маккомас - Минуя полночь

— И что ты?

— Флора, вы уверены, что грудь больше не болит? А левая рука?

— Я же сказала, что в машине «Скорой помощи» произошло настоящее чудо. Как раз когда мы уже ехали сюда, к вам. Сначала боль была у меня, а потом Лерой подхватил ее. Открой-ка ширму, давай посмотрим, как дела у старины Лероя.

Дори вздохнула. Все это было просто невообразимо и вместе с тем ужасно забавно.

— Я не открою ширму, а то вы спугнете моего жениха, — сказала она. — Флора, скажите, вы уверены, что с Лероем все в порядке?

— Солнышко, ну я же тебе все рассказала. Нам было ужасно скучно, в комнате стояла жуткая жарища. Ну и мы со стариной Лероем решили потанцевать, чтобы у нашей Пресвятой Троицы кровь по жилам побежала. Они, кстати, все равно собирались прогуляться.

Дори неодобрительно качала головой, глядя на Флору, а сама старалась прислушаться, что говорит Гил.

Пресвятая Троица — это были самые подвижные жители дома престарелых, которые сами себя назначили охранниками больных. Они каждый раз вслед за машиной «Скорой помощи» доезжали до больницы на такси, получали самую первую информацию и возвращались домой. Обычно после таких хлопотных поездок они еще пару дней были в центре внимания всего дома престарелых, и поэтому каждый раз с радостью бросались вслед за машиной «Скорой помощи».

— Так что ты ему ответила, когда он сделал предложение? — заговорщицки прошептала Флора.

— Ничего пока не ответила.

— А почему? — Флора искренне отказывалась ее понимать.

— Это не так просто, как да и нет.

— Ну, конечно, это именно так просто!

— Он фермер из Канзаса. А я — врач из Чикаго.

— Ну, и что дальше?

— Мы оба многое вложили, чтобы стать теми, кто мы есть сейчас.

— А что, в Канзасе никто не болеет?

— Конечно, болеет, но…

— Ты его не любишь?

— Конечно, люблю, но…

— Думаешь, что любовь можно найти на каждом углу?

— Конечно, нет, но…

— А, может, ты просто дура?

— Флора! — воскликнула Дори. — Дайте же мне объяснить. Я ведь и слова-то вставить не могу, вы все время меня перебиваете.

— Да нечего тут объяснять. Я сразу вижу, что люди любят друг друга, как только я их замечаю. Я, конечно, стара, но слепотой не страдаю. И не веду себя так глупо, как ты. Как ты думаешь, солнышко, сколько раз в жизни человека бывает настоящая любовь? Мне через три месяца и два дня будет восемьдесят семь, и я могу сказать тебе. Я была замужем четыре раза, а потом бросила заниматься такой ерундой. Все они были хорошие ребята — сексуальные, черт их дери, настоящие очаровашки. Но по-настоящему я любила всего один раз, в двадцать пятом году. Мне тогда было восемнадцать. Я влюбилась без памяти в одного коммивояжера. Отец был, конечно, против, во-первых, этот парень был старше меня, а потом, он оказался баптистом, и это, наверно, было хуже всего остального вместе взятого — того, что он был коммивояжером и старше меня… Но знаешь, — вздохнув, продолжала Флора, — я сделала ошибку, послушавшись своего отца. Понадеялась на его жизненный опыт. Стала дожидаться мужчину своего возраста, нужной религии и с безопасной стабильной профессией. И больше я никогда никого не любила. Такой безумной любви больше в моей жизни не было! — Она помолчала, глядя на призадумавшуюся Дори. Потом схватила ее за руку и зашептала: — Слушай, слушай! Эта старая кляча Лаверн до сих пор рассказывает, что я стала танцевать с Лероем вместо того, чтобы играть с ней в карты. Солнышко, да она думает, что твой парень тоже ухаживает за мной!

Они заинтересованно слушали разговор за ширмой. Гил чувствовал себя так же неловко, как и Лаверн. Но защищал честь Дори как можно корректнее и спокойнее. Ведь только так он мог позволить себе говорить с тремя стариками, которых подсознательно уважал за столь почтенный возраст, но считал ужасно назойливыми и приставучими.

— …Я расскажу вам, почему хочу жениться на ней, — говорил Гил, потихоньку успокаиваясь. — С ней я чувствую себя счастливым человеком.

— В постели, — предположила старушка в очках.

— Конечно, но не только. Мне радостно просто смотреть на нее, слушать, как она разговаривает, сидеть рядом с ней и смотреть на звезды. Ее мозг всегда готов к восприятию новых идей. Она всегда может ответить на любой вопрос. Она стремится понять, почему и как работают те или иные вещи. Для чего они созданы. Она — сильная женщина и знает, кто она, чем ей заниматься и чего она хочет добиться. И — Боже мой! — она сполна хлебнула горестей и несчастий, она прошла через сомнения и неуверенность, но никогда не сдавалась. Она умеет любить, самоотверженна, она так замечательно общается с моими детьми, что…