Олег Кудрин - Кармелита. Роковая любовь

— А на Максима, значит, можно?

— Да.

Тамара почувствовала, что муж начинает злиться. Отложила кнут в сторону, перешла к пряникам.

— Коленька, хороший мой. Да, наш сыночек ошибся разочек. — Женщина сама рассмеялась неожиданно сложившейся рифме, Астахов тоже улыбнулся. — Поверь, я поговорила с ним. Как мать. Антон хочет взяться за ум, но ты же не даешь ему никакого шанса! Коля, пожалуйста, будь объективен.

— Ладно, я попробую, — сказал Астахов и вызвал Максима, ожидавшего в приемной.

Но тот пришел не один, а с Антоном. Ясно — это Тамара постаралась. Елки-палки, он же как раз обещал Максу премию выдать. Нехорошо давать деньги при всех. А с другой стороны, пусть Антон смотрит и кумекает: у отца получает тот, кто работает. Да и Тома всегда отчитывала его, что сыном мало занимается. Вот, нехай понаблюдает за педагогическим процессом.

— Привет, мужики, — Астахов крепко, по-борцовски поздоровался с Максом и Антоном, потом повернулся к Максиму. — Макс, я оч-чень доволен твоей работой, вот тебе премия. Бери — и на сегодня свободен. Ну, разве что в обед заглянешь в 5-й микрорайон, на стройку. Там с бетоном какие-то странные затыки.

— Спасибо, — Максим взял конверт с деньгами. И, попрощавшись, ушел.

Тамара кривовато улыбнулась, сказала, как бы шутя:

— Отец, а почему бы нам и Антону премию не выписать?

— Обязательно выпишу, — в тон ей ответил Астахов. — Если он все сделает, как надо.

Из недр стола Николай Андреич извлек второй конверт, потолще первого, с пришпиленной к нему бумажкой.

— Антон, вот здесь написаны адрес, номер кабинета и имя человека, которому надо передать этот конверт. Чаев Евгений Анатольевич. Взамен ты получишь от него документы. Понятно?

— Понятно. Только… может, я его с водителем передам. Или с курьером?

— Нет, Антон, я вижу, тебе непонятно. Это. Очень. Важные. Документы. От них зависит весь мой бизнес. Поэтому я доверяю их тебе. А не водителю. И не курьеру.

— Спасибо за доверие, папа.

Антон старался сказать это искренне. Но получилось не очень. Кисловато как-то.

— Пока, пап, пока, мама, — Антон вышел из кабинета.

В астаховском сердце тревожно кольнуло. Ой, не к добру вот это «спасибо за доверие». А с другой стороны — должен же сын хоть когда-то повзрослеть!

Астахов развернулся к Тамаре:

— Ну что, довольна?

— Да. Ты молодец. И он — молодец. Вы у меня оба молодцы… Ой, мне пора. У меня еще дела в автосервисе. Не скучай. Пока.

Чмокнула в щечку и убежала.

А Николай Андреич принялся за бумаги, глуша не унимавшуюся тревогу. Ничего не оставалось, кроме как накричать на самого себя: «Все! Хватит! Успокойся! Что сделано, то сделано…»

Тамара быстро спустилась по лестнице, легко запрыгнула в машину, захлопнула дверцу, закрыла окно. Набрала на мобилке привычный номер. Нет ответа. Набрала другой:

— Алло! Автосервис? Мне управляющего. Как «кто его спрашивает»? Вы что, не научились узнавать голос директора по телефону? Найдите! Срочно…

Но нашли не так уж быстро. Впрочем, Тамара ждала спокойно — тариф безлимитный.

Наконец ответили:

— Алло, Игорь Носков слушает.

— Игорь? Здравствуй, это ты? Игорек, это я. Привет. Ну и где ты?

— Угадай.

— А почему мобилка не работает?

— Так ведь шум у нас. Что так долго не звонишь?

— Пришлось задержаться с моим благоверным.

— Проблемы?

— Нет. Ничего особенного. Как обычно. Я уже выезжаю.

— О'кей, давай побыстрее.

— Ладно. Пока. Целую.

Тамара откинулась на спинку машины, вытянула ноги. Горячая волна прошла по телу. В висках застучал сладкий метроном. Так не бывает. Сколько лет она встречается с Игорем — больше двадцати. И каждый раз — как первый… Казалось бы, пора остыть. Но не получается.

Тамара включила зажигание. Тронулась. Дала по газам. И тут же встала в пробку, что для Управска — редкость.

Вот черт! Бетономешалка вляпалась в столб. Так вот чего там, на 5-м микрорайоне «затыки». Ладно, придется в объезд… А Игорек — пусть подождет, горячее будет.

Широка душа цыганская, как степь. Ни в чем ни меры, ни края. Кочевать так кочевать. А уж останавливаться так останавливаться.

Какой же дом отгрохал себе Баро в Управске! Так просто и съел бы глазами — как торт нарядный. Колонны, башенки, цветы каменные. Два этажа, да еще с подвалом и мансардой. И (гордость Баро!) над домом всем — скульптура, три льва. Герб Индии — родины цыганской.

Попалась как-то Баро монета индийская — рупия (почти что рубль). Там он и увидел львов этих. И тут же велел в возводимый дом их пристроить. Правильно получилось. И символично: цыганскому барону — царя зверей. Решая вопросы важные, Баро всегда мысленно советовался со львами. И в разное время суток, в зависимости от того, как падал на них свет, солнечный или лунный, они то улыбались, то хмурились. А иногда даже казалось, будто негромко, по-кошачьи урчали. Ромалэ шутили, что в этом доме даже домовой — и то, наверно, в виде льва ходит.