Габриэлла Лопез - Клон. История любви

Жади посмотрела на Зорайде.

— Что теперь будет, дядя Али?

— Что бы ни случилось, ты это заслужила, — заключил Али и ушел.

Зорайде села рядом с Жади на кровать.

— Что ты сделала, скажи?! — почти плача, спросила служанка.

— Я виделась с ним… Это моя судьба, я не могла бежать от нее, — глаза Жади наполнялись радостной надеждой. — Смотри, — она достала свой талисман и улыбнулась. — Мой амулет, Зорайде, он нашел и вернул его мне, надел его мне на шею, это судьба…

Служанка держала нефрит в руках и боязливо разглядывала зеленый камень. На лице Жади сияла счастливая улыбка.

Мел снова ушла из дома. Далва волновалась оттого, что не знала, с кем встречается девочка, и просила Маизу расспросить дочь, но та отнекивалась. У всех девчонок есть свои тайны, это не беда…

— У меня полно проблем, а ты хочешь, чтобы я выясняла, с кем встречается Мел! Перестань, — с пренебрежением выпалила Маиза.

В наше время нужно следить за тем, с кем встречаются наши дети, — волновалась Далва.

— Я даже рада, что она ведет себя так, как положено в ее возрасте. Я гораздо больше беспокоилась, когда она постоянно сидела за книгами и готовилась к занятиям. Она теперь стала за собой следить, ты заметила? — Маиза улыбнулась.

— Это точно, она часами стоит перед зеркалом, пробует разные прически, примеряет платья и кофточки… Раньше ей было все равно, а теперь то не годится, это не подходит, то не так, это не так…

— Вот видишь, значит, все прекрасно, — заключила Маиза.

Зазвенел телефон. Она сняла трубку. Маиза старалась разговаривать с друзьями так, словно ничего не произошло, и они с Лукасом по-прежнему вместе.

— Маиза, как ты можешь так притворяться, я поражаюсь, глядя на тебя! Можно подумать, что у вас с Лукасом просто идиллия! — развела рука ми Далва, услышав очередную телефонную беседу молодой хозяйки.

— Даже я в это верила столько лет… — вздохнула Маиза…

Саид сидел на диване в решительной позе. Из-за занавесок к нему вышла Зорайде.

— Саид, сегодняшний ужин… — заговорила она.

— Почему тебя так беспокоит этот ужин? — притворно мягко спросил Саид, оторвавшись от своих мыслей.

— Просто я слышала, что звонил друг отца Лукаса, и просил его срочно выехать в Португалию. Вы уже передали ему? — с надеждой спросила служанка.

— Нет, и не передам, и ты тоже, — он холодно посмотрел на Зорайде.

— Да я даже не знаю, где он, — пожала плечами служанка.

— Здесь у него более важное дело, — твердо сказал Саид.

Зорайде поплелась к Жади. Кадижа делала матери прическу. Служанка отправила девочку вниз. Жади порывалась позвонить Лукасу и предупредить его о намерениях ее мужа, но Зорайде остановила ее — Саид не отходил от телефона в гостиной. Служанка была уверена, что в присутствии Али ее муж ничего не сделает, но у Жади было дурное предчувствие.

— Папа, тебе грустно? — спросила Кадижа, увидев отца в гостиной.

— Нет, — ответил он, но дочь уже уселась рядом на диван.

— Ты невеселый. И мама тоже, она не смеется, не танцует. Вы поссорились? — проницательно спросила девочка.

— Да нет, иди поиграй… Папа озабочен одним делом, которое он должен уладить сегодня вечером, вот почему я серьезен, — взгляд Саида в разговоре с дочерью оттаял.

— Папа, я хочу, чтобы вы с мамой жили дружно. Аллах не любит недружные семьи, — сказала Кадижа со слезами на глазах.

— Я знаю, солнышко, знаю, — Саид нежно поцеловал дочь в лоб и отправил ее погулять.

Лукас и Лобату сидели в кафе. Лукас, по простоте душевной считал, что Саид — человек либеральный, современный, живший во многих странах, и он не будет цепляться за брак и тем более применять какие-то наказания. К тому же у Лукаса была четкая уверенность в том, что муж Жади ничего не знает об их связи, иначе он бы не стал устраивать ужин. Но Лобату нервничал, он даже схватился за бутылку, припрятанную в пиджаке, но Лукас остановил его, попросив не осложнять его положения еще больше.

Саид пришел к жене.

— Я боюсь тебя, — сказала ему Жади.

— И правильно. Сегодня вечером ты узнаешь, на что я способен, — пообещал Саид и удалился.

В доме дядюшки Али пылал огонь в вазе с лепестками роз. Вокруг наряженные женщины, танцовщицы… Все танцевали, но обстановка была темноватая, и это придавало празднику роковой оттенок.

Дядюшка Али сказал Саиду о том, что возводить напраслину на свою жену, обвиняя ее в измене — это грех, и если нет четырех свидетелей преступления, то клеветнику грозит восемьдесят ударов плетьми. Саид парировал предупреждение дядюшки, сказав, что нет и четырех свидетелей того, что его жена отдала одежду нищенке. Али немного смутился.