Шона Делакорт: Раздели со мной жизнь

Дилан встал, поставил кофейник на стойку и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.

— Я рад, что мы все-таки сумели прийти к соглашению. Где у тебя кофе?

— Я сама сварю. Я все здесь знаю. — Джессика открыла дверцу буфета и достала банку Дилан отобрал у нее банку, не скрывая раздражения. Почему она все время пытается умалить его способности?

— Я знаю, как варить кофе. — Он налил в кофейник воды, насыпал кофе и зажег горелку на плите. Из шкафа он вынул две кофейные чашки, поставил их на кухонную стойку и замер, не отрывая взгляда от кофейника.

— Вода, должно быть, нагрелась. Я пойду приму душ.

— Хорошо…. — Дилан посмотрел в ее сторону. — Когда ты закончишь, я тоже быстренько сполоснусь. — Он задумчиво поскреб щетину на подбородке и щеках. — Неплохо бы побриться. — На лице Джессики опять появилось такое выражение, будто она что-то хотела сказать, но передумала. Он отвернулся к кофейнику. Через минуту зашумел душ.

Дилан с облегчением вздохнул. Наконец-то она ушла и выдалась пара спокойных минут с тех пор, как он проснулся. Все утро он чувствовал себя неуютно и испытывал досаду. Он пытался вернуться к прежним дружеским отношениям, но она не приняла их.

У него никогда не было таких женщин — остроумных, знающих, без особых претензий и твердо стоящих на земле. Он не мог вообразить ни одну из своих подружек способной выбежать в дождь и туман на улицу, чтобы проверить баллон с пропаном. В его жизни было множество восхитительных дней и незабываемых ночей, но за последние три месяца Дилан понял горькую истину: он одинок.

Вспомнив, что произошло со Стэнли и Роз, он вздохнул. В конечном итоге, ему уже тридцать пять, а он ничего важного в жизни не совершил. У него было множество пикантных приключений, тысячи знакомств по всему свету и куча денег — несколько миллионов долларов, — но не было семьи, своего дома и настоящих друзей, кроме Джастина Макгира.

Он лишен самых важных в жизни вещей.

Джессика, в отличие от его дам, цеплялась к каждому его слову, не смеялась над его шутками, не всегда, надо признать, удачными, не бросалась выполнять любое его желание. Короче, она не старалась произвести на него впечатление, и Дилан растерялся. Джессика смутила его. Он был уверен в одном: необходимо как-то преодолеть ее явно отрицательное к нему отношение. Но как?

Когда кофе был готов, он открыл входную дверь и посмотрел во двор. Холодный, сырой воздух вызвал у него озноб. Нет, определенно нужно доказать Джессике, что не так уж он бесполезен, как ей кажется. И тут Дилан увидел дрова, сложенные неподалеку.

Разжечь камин — вот то, что надо. Чтобы растопить возникший ледок отчуждения, нет ничего лучше яркого уютного пламени.

Он хорошо знал, какое романтическое настроение создают потрескивающие в камине дрова и теплые отблески пламени. Ну, в конце концов, вместо нынешнего напряжения возникнет хотя бы дружеская атмосфера.

Легкая усмешка не сходила с его губ. Они могут придвинуть кресла вплотную к камину и выпить кофе, мило беседуя. Он постарается изменить ее мнение о себе. Ну конечно! Дилан остался очень доволен и собой, и своей выдумкой.

Закончив возиться с камином, он отправился на кухню и, услышав, что Джессика выходит из ванной, сказал:

— Кофе готов. Ты предпочитаешь черный?

— О господи! Что ты наделал? — встревоженно вскрикнула Джессика, почувствовав запах дыма, перебивший аромат свежего кофе. Дым валил из камина и заполнял гостиную. Она было подумала, что начался пожар, но сразу же поняла, что ошиблась.

Дилан бросился к камину, командуя:

— Открой входную дверь и пару окон, чтобы дым выветрился.

Он выбросил из камина большие поленья, не успевшие загореться, кочергой разворошил щепу для растопки и, схватив корзину с песком, стоявшую на веранде, высыпал его на огонь.

Джессика вышла на веранду глотнуть свежего воздуха. Ясно, что он и не подумал открыть тягу: слишком высокие доходы и полное отсутствие навыков повседневной жизни. Теперь у нее было полное право разозлиться на него за то, что он чуть не спалил дом. Она вернулась в гостиную, где Дилан пытался навести порядок.

Утро действительно выдалось напряженное. Конечно, она была резковата с ним и не слишком красиво себя вела, но, как ни старалась, не могла сдержаться. В ней включился какой-то механизм самозащиты, с помощью которого она пыталась сбросить с себя пелену его очарования и сексуальной притягательности.

Пытаясь подавить раздражение, Джессика сказала: