Наталья Калинина: Полуночное танго

Христофор был неважным физкультурником, зато оказался незаменимым по хозяйственной части. Безропотно вставлял и выставлял вторые рамы, замазывал и подкрашивал оставленные штукатурами огрехи, часами копался в небольшом садике. Раньше он работал директором кинотеатра, но после того, как его жена устроила, по словам бабы Гали, «принародный мордобой ему и его крале», молоденькой рыжей кассирше, по собственному желанию отошел от коммерческого дела. С тех пор он испытывал страх перед «воинствующей половиной человеческого рода», как он называл всех без исключения женщин.

— Ты, того, не больно сердцем в пятки уходи, — заговорил Христофор, повесив рупор на сучок над скамейкой. — Три к носу — и все пройдет. Надо же — экстренный совет…

Он вдруг сорвался с места и кинулся к клумбе, в которой деловито копошились чьи-то куры. На полпути вернулся за рупором и с ним обрушился на забегавших вдоль забора петуха и его двух насмерть перепуганных подружек.

Зловредная Инесса все как нельзя лучше рассчитала, созывая свой экстренный педсовет: у Акулова был свободный от занятий день, Елизавета Михайловна Коновалова, педагог по классу скрипки и явная оппозиция директрисы, слегла в больницу с острым приступом радикулита. Войдя в преподавательскую, Оля случайно встретилась взглядом с педагогом по классу баяна Палкиным. Его глаза метнулись в сторону.

Инесса Алексеевна нарочито долго качала головой, глядя на Олины джинсы и как бы приглашая остальных разделить ее справедливое осуждение. Когда все расселись вокруг накрытого зеленой плюшевой скатертью стола, поднялась со своего места и, поправив на груди брошку, начала:

— Товарищи, мне очень прискорбно сообщать вам о повестке дня нашего экстренного совета, однако я вынуждена сделать это, поскольку речь идет о человеке, самым непосредственным образом участвующем в формировании личности нашей молодежи, а именно об одном из наших педагогов — Ольге Александровне Славяновой.

Инесса сделала торжественную паузу и многозначительным взглядом обвела собравшихся.

— Вот уж никогда не думал, что Славянова задумает удрать от нас в самый разгар учебного года, — громко сказал Симаков, педагог по классу народных инструментов. — С таким шиком дело поставила, и на тебе — бросает все на произвол…

Зловредная Инесса метнула на него злобный взгляд. Он прикусил язык и лишь время от времени удивленно покачивал головой, поглядывая на Олю.

— Товарищи, мы на многое смотрели сквозь пальцы, стараясь дать возможность молодому педагогу встать на ноги, — продолжала Инесса. — Мы закрывали глаза на ее постоянные жалобы в наш адрес, причем в инстанции, как вы знаете, самые высокие, что вносило и вносит нервозность в работу нашего дружного, сработавшегося коллектива. Мы делали скидку на то, что Славянова человек новый, недостаточно опытный в педагогической деятельности. Одним словом, что касается нас, мы все терпели. Однако, товарищи, мы никак не можем терпеть то, что Славянова разлагает студентов. Конечно же, я понимаю, она приехала к нам из столицы, где в среде молодежи, к сожалению, еще бытует распущенность нравов, низкопоклонство перед…

Оле казалось, будто речь идет не о ней, а о ком-то ей незнакомом. Еще она думала о том, что эти взрослые люди, сидевшие сейчас за столом с серьезным видом, играют в какую-то глупую игру. Она вот-вот им наскучит, и они направятся по домам, где их ждут настоящие дела.

— Вчерашнее поведение Славяновой, сорвавшей юбилейный концерт памяти великого Шопена, к которому мы все так долго и старательно готовились, лишний раз подтверждает то, что Славянова недостойна носить почетное звание советского педагога. В связи с этим я предлагаю обсудить поведение Славяновой на нашем совете и сделать соответствующие выводы в отношении ее. Товарищ Баранов, я вижу, вы хотите что-то сказать.

Она ободряюще кивнула немолодому почасовику Баранову, который, как давно догадывалась Оля, страстно мечтал стать полноправным членом педагогического коллектива.

Баранов старательно откашлялся, вытер платочком вспотевший лоб.

— Славянова — хорошо подготовленный педагог, этого я ни в коем случае не отрицаю, но, товарищи дорогие, от ее обращения со студентами меня, старика, в дрожь бросает. Во-первых, она со всеми на «ты», а некоторые из студентов, товарищи дорогие, тоже, простите за выражение, ей «тыкают». Конечно, у них, я думаю, есть на то веские причины интимного…