Натали де Рамон: Червонный король

На первом этаже его дома помещалась булочная, а на соседнем доме я увидела вывеску «Срочная химчистка».

— Ваше имя? — строго спросила приемщица, раскрыв толстую разлинованную книгу.

— Софи Норбер, — сказала я.

— Виктор Пленьи, — одновременно со мной произнес он.

Приемщица поморщилась.

— Не путайте меня, мсье. Плащ дамский, стало быть, Софи Пленьи?..

— Норбер, мадам, — уточнила я, сделав вид, что не замечаю, как молниеносно и откровенно смутился мой новый знакомый.

— А по-моему, Софи Пленьи звучит лучше. Несомненно, приемщице понравилось замешательство клиента, и она решила продлить себе удовольствие. — Вы не находите, мсье?

— У вас тонкий вкус, мадам, — вывернулся тот. — Вы не пробовали писать стихи?

— Ха! — сказала приемщица. — Стихи! — И торжественно удалилась с моим плащом.

— Подождем здесь или заглянем в булочную? — предложил Виктор и взглянул на часы. — Там в это время отличные сандвичи с ветчиной.

— Лучше здесь. Тем более что я не ем мяса.

Мы уселись в кресла под рекламным плакатом, приглашавшим провести отпуск на Мальте. Разноцветные рыбацкие лодки в бухте на фоне крепостных стен под лазурным небом.

— Вы вегетарианка?!

— Нет, просто не люблю.

— А рыбу?

— Рыбу... — Я пожала плечами, пожалев, что призналась в своих гастрономических пристрастиях. Какое ему дело? Я же не собираюсь идти с ним обедать! — Кстати, вы, кажется, хотели что-то рассказать о золотых рыбках.

— Самые красивые золотые рыбки в саду Тюильри. — Он пристально смотрел мне в глаза.

— А мне больше нравятся в Люксембургском саду.

Я выдержала его взгляд и даже не моргнула, хотя, признаться, действовал он на меня гипнотически, и это было совершенно лишним в нашей и без того пикантной ситуации.

— Ну! В Люксембургском саду не рыбки, а рыбищи! Особенно осенью...

— Да, невероятно красиво, когда в Солнечный день золотые листья падают в воду к золотым рыбам...

Зачем я это говорю? Это же бред и пошлость!

— Вам тоже нравится осенью в Люксембургском саду?

Я молча кивнула, побоявшись выдать очередную порцию глупости.

— А вы знаете, миледи, что нужно сделать, чтобы золотая рыбка исполнила ваше желание?

— Извиниться за причиненное неудобство и отпустить ее на волю, насколько я знаю.

Да что же это такое! Почему мы оба несем полную чушь и испытываем неловкость? Или не испытываем? Нет, все-таки это действительно очень необычно — светлые волосы и темные глаза. И какая интересная форма рта — с приподнятыми уголками! Такими губами очень удобно улыбаться...

— На волю, это само собой, миледи. Но перед этим нужно спеть рыбке песенку. Да, не удивляйтесь, обязательно спеть песенку. Рыбы любят слушать пение, потому что сами не умеют петь. Представьте себе, миледи, в синем море-океане, в пучине морской стоит золотой дворец...

Виктор вдруг превратился в сказочника из детской передачи. Не хватало только бороды и плаща со звездным узором.

— ..Живет в нем царь морской со своими русалками и чудищами водяными. А сколько у него золотых рыбок, исполняющих любое желание, драгоценных раковин, в которых хранится жемчуг, и всяких других дивных чудес! День-деньской жители морские танцуют, играют сокровищами, русалки расчесывают кудри и поют сладкими голосами. И море поет. И птицы над морем поют. И трава, и звери лесные — у всех есть своя песня. Только золотые рыбки не умеют петь и так радуются, если вдруг услышат песню. И, когда вам, миледи, встретится золотая рыбка, спойте ей что-нибудь. Она и так исполнит все, что ни пожелаете.

Но вы уж, миледи, спойте ей все-таки...

— Замечательная история. — Я улыбнулась и опять пожалела, что не купила сигарет.

Впрочем, с большим интересом я бы выслушала историю о золотой булавке для галстука.

Но я никак не могла придумать, как бы поделикатнее спросить об этом, потому что, как ни странно, испытывала все большую симпатию к Виктору Пленьи. Если бы не отцовская булавка, ситуация скорее походила бы на начало романтических отношений, вон он как смотрит на меня и забавно-почтительно называет «миледи»! Но я-то общаюсь с ним не ради его карих глаз и куртуазных россказней, а совершенно с определенной целью, к тому же у него есть

Элен, у меня — Анри; впрочем, не спрашивать же о булавке в химчистке...

— Да, — кивнул Виктор, — действительно замечательная. Это бабушкина версия истории про золотую рыбку. Знаете, когда вы сказали, что нужно извиниться перед золотой рыбкой, я сразу понял, что вы поймете... То есть что вы понимаете, что неудобно... Я хотел сказать, что я понял, что вы тоже... — Он растерянно замолчал, по-детски закусив нижнюю губу. — В общем, моя бабушка тоже считала, что мало просто отпустить рыбку, а нужно сделать ей что-то приятное.