Анна Дубчак - Тарантелла, или Танцы с пауками

— Нет. Она помогает мне по хозяйству.

— Отлично. Ты молодец, Наташа. Я просто восхищаюсь твоим умением жить…

— Обо мне потом. Подвинься, я присяду рядом. — Она, устроившись у стенки на диване, прикрыла ноги одеялом и приготовилась слушать. — Ты вот лежишь здесь, совсем рядом со мной, а мне все не верится, что это не сон…

— Ты спрашивала, откуда у меня эти отметины на теле? — вдруг спросила Люся. — Так вот: я не знаю. Со мной стало что-то происходить… Понимаешь, я веду довольно замкнутый образ жизни. Кроме школы и дома (а мне дали однокомнатную квартиру в самом центре Вязовки), я навещаю иногда одну женщину, старую учительницу Зосю… У нее такое имя, потому что она наполовину полька. И все.

— Как это все? Ты хочешь сказать, что у тебя нет парня? Может, ты еще девственница?

— Тебе смешно? Но что ты скажешь, когда я тебе отвечу: не знаю. Я не знаю, девственница я или нет, потому что еще месяц тому назад точно была девственницей… У нас была комиссия, знаешь, как это называется: поголовная диспансеризация… Брали анализы, осматривали для профилактики…

Так вот, гинеколог даже пошутила, сказала, что я на всю Вязовку, наверное, одна девственница-то и осталась. Мы еще с ней посмеялись. Но месяц тому назад со мной стало происходить что-то странное… Однажды я проснулась и обнаружила, что моя губа вздулась, словно ее кто прокусил… И розовые пятна на груди, вот как те, что ты видела, только посветлее… Да и тело словно чужое. А еще.., небольшое кровотечение…

— Ты обращалась к врачу?

— Да. Я пошла к нашему терапевту, который, правда, у нас и за хирурга, и за гинеколога, и все-все… Он осмотрел меня — очень вежливый мужчина — и сказал, что у меня все в порядке. Что это просто временная дисгармония, вызванная повышенным давлением.

Прописал мне какие-то таблетки… Но дальше — хуже! Уже на следующий день я проснулась с ощущением, словно меня всю ночь пытали или, во всяком случае, ходили по мне ногами. Тело болело, губы горели, а на плечах появились новые пятна… Я снова пошла к доктору, спросила, может, это какая инфекция…

— Ну и что?

— Никакой инфекции. Он сказал, что это на нервной почве, и снова выписал мне лекарства. И все прекратилось. Но прошло еще две недели, и этот кошмар повторился… И тогда я не выдержала и приехала к тебе. Ты извини, что не предупредила тебя о своем приезде, но я до последней минуты не была уверена в том, что поеду… Я не знала, как тебе все это рассказать… Скажи, это звучит странно?

— Почему странно-то? Любая другая девушка на твоем месте повела бы себя таким же образом. Мне лично кажется, что все дело в твоей заторможенности. Ты не обижайся на меня, пожалуйста, но тебе уже давно пора жить нормальной половой жизнью. Природа требует свое. Ты согласна со мной? Разве тебе не снятся эротические сны?

— Снятся, конечно… Но все так неопределенно. Я не видела во сне ни одного знакомого мужчины. То приснится целая рота солдат, которые насилуют меня (и хотя я этих ощущений знать не могу, возбуждаюсь сильно), то снится больница, и какой-то человек хочет сделать мне операцию… И вот эти больничные запахи, этот гулкий и длинный коридор, по которому я иду, чтобы найти того, кто должен сделать мне операцию, — все это действует на меня тоже возбуждающе… Но пойми, Наташа, там, где я живу, даже отдаться-то некому! Я не шучу. Есть, конечно, молодые парни, но они либо алкоголики, либо слишком молодые… А женатые мужчины все какие-то немытые — мужики, словом…

— Я так и знала. Тебе надо срочно уезжать оттуда. Ты только дай мне свое согласие, и я помогу тебе.

— Но как?

— Я же сказала, попрошу Бланш устроить тебя на мое место и подыщу тебе квартиру.

— Я не смогу оплачивать ее…

— Я тебе помогу. Вернее, мы с тобой что-нибудь придумаем. Здесь, в городе, ты скорее сможешь найти себе мужа. Но только в этом я тебе не помощница… Я тебе такого насоветую, всю жизнь расхлебывать будешь…

— Ты себя, по-моему, недооцениваешь. Глядя на Игоря, такое не подумаешь. Он кто?

— А ты как думаешь?

— Да я вот весь вечер слушала его, смотрела, думала, что он хоть как-то проговорится о своей работе, но так ничего и не услышала.

— Да, это хорошее качество. Я знаю, некоторые люди только и говорят, что о своей работе…

— Так кто он?

— Прокурор.

— А если серьезно?

— Тогда клоун.

— Веселая ты, Наташа… Он кто, бизнесмен и тоже занимается акциями, как и ты?

— Он прокурор, Люся. Прокурор города.

— Такой молодой?

— Да. У него ужасная работа, поэтому надо только благодарить Бога за то, что Логинов не страдает манией величия и не зациклен на своей работе… В том смысле, что лишний раз старается не говорить о ней.