Лариса Шкатула - Фея с улицы Иркутской дивизии

И по разочарованным глазам Лехи поняла: угодила в самую точку. Это Симу развеселило.

— Неужели ты хотел меня так дешево развести? — насмешливо сказала она языком самого Алексея. — Давно пора привыкнуть, что я и сама в школе училась, и так же пыталась родителей дурить. Но мне это удавалось, потому что они в подобных делах были неискушенны. Учились на пятерки, безо всяких там подчисток в дневнике или рассказывания не слишком правдоподобных легенд. Тебе, парень, не повезло. У тебя мама сама была разбойницей, и чтобы ее провести, надо быть умнее или хотя бы изобретательнее. У тебя же нет ни того ни другого… Так что, может, сначала уроки подучишь, а потом уже к Кольке пойдешь?

— Я только из школы пришел! — заныл Леха. — Что же, с одних занятий — на другие?

— Ой, а ты прямо переучился! — фыркнула Сима. — Иди-иди, открой хотя бы учебник…

И усмехнулась про себя, наблюдая, как сын потащился в свою комнату, тяжело передвигая ноги.

А Володьке надо врезать как следует. Конечно, морально. Своих детей не имеет и думает, будто воспитывать их ничего не стоит. Вот они и охмуряют мужика. Все трое. Пользуются его добротой.

Каждый раз, когда он идет в магазин, то оповещает на весь дом:

— Я иду за хлебом!

Тут же сразу прелестные детишки выглядывают из своих дверей и кричат вразнобой:

— Мне «Эм-эм-дэнс»! Мне «Дирол»! И фанту!

Хотя вздумай Сима послать кого-то из них в магазин, сразу окажется, что все ужасно заняты.

Правда, Валерия ничего ему не заказывает. Стесняется. Все-таки она уже взрослая. Как о себе говорит. В смысле совершеннолетняя. Она не кричит, как младшие, а просто смотрит своими серыми глазищами, как бы вперед и немного в сторону, и Володька сам ее спрашивает:

— Тебе тоже фанту?

— Фанту, — несколько помедлив для виду, соглашается Лера.

Ездят они на нем, фигурально говоря. Но Симе своего гражданского мужа Владимира Сумятина не жалко. Знал, на что шел. Несмотря на всю эту маету, в которой он уже почти год живет, Володя продолжает ее уговаривать:

— Ну давай поженимся. А то уже перед детьми неудобно.

Серафима его, честно говоря, не понимает. Свободных девчонок нет, что ли? Да любая к нему в койку кинется, едва он запоет в микрофон: «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду…» Голос у Володьки прекрасный. Всем мужик вышел: и ростом, и статью. И вот даже голосом. Потому подруги завидуют: повезло Симе, у нее муж красивый, молодой… Еще одно везение, ко всем привычным остальным.

Не то чтобы Володька так уж молод. Всего на полтора года моложе Симы, но подруги любят говорить, что у Симы Назаровой муж моложе.

Все же в процессе выбора своей половины мужикам куда как легче. Он возьмет себе жену на двадцать лет старше, и никто ничего не скажет, а Серафиме из-за этих проклятых полутора лет чего только не приходится выслушивать!

Ну да ладно. По крайней мере она в любой момент может дать ему пинка под зад, тем более что один недостаток в этом со всех сторон положительном мужчине все же присутствует. Примерно раз в месяц — как бы и не алкоголик! — Володька напивается. В зюзю. Характер его тут же портится самым кардинальным образом. Он начинает говорить гадости, несмешно шутить и выводить ее из себя язвительными замечаниями, по большей части просто оскорбительными. Он сразу забывает, что живет у Серафимы на птичьих правах и вообще ей никто…

То, что копит в себе в течение трезвого периода, Володька вываливает на ее голову с претензиями и чуть ли не истерикой. Он припоминает обиды, дает странные интерпретации происходящему между ними и оповещает о том весь дом. Детям не запретишь, даже выгнав их в свои комнаты, не прислушиваться к Володькиным крикам.

И что интересно, в этот период его тяга к интиму ничуть не ослабевает. Даже в полубессознательном состоянии он всегда готов. И надолго. Просто феномен какой-то… Правда, в подпитии с настроениями Симы он не очень считается, и это раздражает ее больше всего.

От возмущения — оказывается, недовольство Володькой уже переполняет чащу ее терпения — она не заметила даже, как дернула ногой и тут же почувствовала, что на самом деле перелом — это не просто лафа: лежи себе и отдыхай. Это как лежачее наказание: лежи и терпи, даже если хочется зареветь. Народ не поймет. Чтобы Сима, оптимистка и сильная женщина, ревела?

Она вспомнила, как познакомилась с Владимиром Сумятиным. В компании на старый Новый год.

Привела Володьку Алла, его сослуживица, а он чего-то на Симу запал. Алла с горя напилась, Сима — вместе с ней, но поскольку была крепче, то кое-что помнила. И как Володька потащил ее в одну из комнат огромной дачи, где они как раз гуляли, и как потом, под утро, беспокойно пошевелился, и Сима проснулась, с усмешкой наблюдая, как мужик тщетно морщит лоб и оглядывается.