Дженнифер Блейк - Гнев и радость

— Ты похожа на мечту водителя грузовика, — ответила Джулия.

— Дорожная подруга, — подхватила Офелия, и на лице ее выступили красные пятна. — Кирпичное здание, где можно пообщаться и сменить шины. Ты меня запугала. К счастью, наше заведение обслуживает рыбаков и охотников, а не водителей грузовиков. Самая большая опасность для меня — это попасть в болото, если я буду слишком много выигрывать.

— В таком случае я желаю тебе проиграть, — сказала Джулия с нежностью и раздражением.

— К черту, — дружелюбно ответила Офелия.

Джулия не успела задуматься над этим, как вспомнила о другом вопросе.

— Так как ты уже несколько дней тут и успела пообщаться с местными, не слышала ли ты о каком-нибудь частном аэродроме поблизости?

— Нет, хотя нам он бы пригодился для хозяйственных нужд. А что?

Джулия рассказала ей о том самолете на реке и о его странной тактике. Офелия усмехнулась, глядя на себя в зеркало и накладывая ядовито-синие тени.

— Я чувствую, у тебя был волнующий вечер, не так ли? Тебя спас болотный Галаад [2], а рядом, возможно, собирались сбросить наркотики.

— Ничего не сбрасывали, с чего ты взяла?

— Говорят, что здесь этим занимаются. Одна из любимых местных игр. Ночью из Центральной Америки прилетает самолет, летит низко. Его ждет рыбацкая лодка. Лодка включает огни, посылая сигнал. С самолета сбрасывают груз в водонепроницаемой упаковке, потом люди на лодке вылавливают его из воды и отвозят в какое-то место на реке или на канале, где неподалеку магистраль. Туда подъезжает грузовик, и они передают груз парням на машине. Вуаля! Остроумно, правда?

— Современное пиратство, — заметила Джулия, а сама нахмурилась. Она подумала о Рее, которого так интересовал самолет прошлой ночью, о раздражении, которое вызвал у него инцидент, и о том, что он отказался остаться. Однако если он ждал груз, то не смог подать сигнал самолету и пропустил его. Он, конечно, мог попытаться это сделать, но если так, то зачем бы ему вытаскивать ее из воды и провожать на съемочную площадку? А тут еще его увольнение из ДЕА.

— Ладно, не бери в голову, — сказала Офелия. — Я тут много слышала историй о трупах людей, погибших в Новом Орлеане при загадочных обстоятельствах. Всего час езды от пригородов — и очень удобное болото, чтобы скрывать улики. Но нам-то что? Мы здесь на несколько недель, а потом уедем. Это не наши трудности.

— Надеюсь, что ты права, — произнесла Джулия.

— Клянусь твоей жизнью, что я права, — взмахнула рукой Офелия. Минуту спустя она исчезла, звеня ключами от грузовика.

Джулия вышла из вагончика чуть позже. Уже смеркалось. Ей очень нравилось это время на съемочной площадке, когда шум и суета прекращаются и большинство коллег отправляется в ближайшие мотели, бары или рестораны.

В такое время можно все обдумать получше, разобраться со своими идеями, мысленно расставлять и перемещать актеров. Даже когда ей казалось, что сцена уже готова, она все еще продолжала думать над тем, что можно изменить, как оттенить то или иное чувство или поступок. По существу, она никогда не переставала думать обо всем этом, пока не заканчивался последний миллиметр пленки. Всегда важно точно знать, чего хочешь, какие тебе нужны образы, чтобы контролировать ситуацию. Контроль очень важен. А ее работу можно сравнить с работой дирижера в оркестре. Надо, чтобы все умели хорошо делать одно дело.

Она также следила за тем, чтобы работа доставляла людям удовольствие. Иные режиссеры считали, что необходимы острые конфликты, столкновения темпераментов, накал страстей, чтобы заставить актеров великолепно играть. Она так никогда не думала. Актеры, считала она, как и остальные профессионалы, лучше всего работают в обстановке непринужденности и взаимопонимания. Артистические амбиции не волновали ее. Она работала в зрелищной индустрии, делая все, что в ее силах.

Но больше всего ей хотелось самой получать удовлетворение от своей работы. Фильм, от начала съемок до выхода на экран, занимал много месяцев ее жизни, и если она не получала удовлетворения от этого периода своей жизни, значит, сделала что-то не то.

Джулия спустилась к воде. Свет ртутных ламп отражался в ней, как солнечный свет в темном зернале стали. Догорал закат, и тень огромного кипариса, рядом с которым она стояла, достигала другого берега. В том месте, где магистраль пересекала реку, был мост, который обеспечивал доступ к клубу, находившемуся рядом с их площадкой. Параллельно магистрали шел канал, вырытый много лет назад для сплава леса, а теперь ставший частью системы водного сообщения. Впереди, за мостом, он соединялся со Слепой рекой. Две водные артерии образовывали как бы две стороны треугольника вокруг площадки, а с третьей было болото. Это защищало от непрошеных гостей и мелких воришек, а в районе автостоянки у моста через канал располагалась одинокая сторожка.