Ирина Лобановская - Злейший друг

ВГИК она вспоминала с ужасом. Кто больше выпьет или забористее ругнется, тот и круче. Хорошо, тогда хоть наркотики еще не расплодились, а то бы Ксения со своим максимализмом и горячностью и здесь тотчас выбилась в лидеры.

Рассказывали, что один профессор откровенно брал взятки водкой. Даже установил тариф: три бутылки — отлично, две — четверка, одна — тройка… Ксении не приходилось ему сдавать, поэтому она так и не узнала, правда ли это.

Все вокруг матюгались.

Валентин со смехом рассказывал, как однажды, прикалываясь, написал в анкете: «Прилично владею английским и немецким. Русским — неприлично».

Теперь Ксения порой начинала панически страшиться людей и мира. И тогда в смешной попытке спастись — от чего и от кого? — вырубала все телефоны и жила тихо, никуда не выбираясь, пока немного не приходила в себя. Воздвигала стенку между миром и собой, чтобы уберечься от окружающего. И думала, что весь земной шар не может оказаться в большей беде, чем одна несчастная душа. А она, Ксения, — слишком отдельный человек и отдельная артистка, и все ее трудности связаны с этой отдельностью. И одиночество порой — лучшее общество. Хотя бояться людей — значит незаслуженно баловать их. К чему такие реверансы перед ними?

Пустыня… уединение… Наверное, именно пустыня намного страшнее и тягостнее, чем уединение в лесах, потому что деревья — настоящие существа для человека. И всякие там лисички-зайчики. Пустыня… уединение… Есть ли что-нибудь более необходимое человеку?…

Провалы одиночества… как они стали необходимы… как ценны… Почему так долго люди не в силах осознать подлинные ценности?… Может, мнимых больше?…

Новая жизнь — отсечение от прежней, когда садовник обрезает ветвь, которую хочет привить. Садовник… Кто это?…

А мы, люди… Как часто мы жертвуем для нашей невоздержанности больше, чем даем на наши нужды.

И как было бы хорошо, если бы Ксения и впрямь сумела поднять вверх эту глухую загородку, навсегда отделяющую ее от мира с его безумием, тревогами, суетой… с его страстями… Насколько легче стало бы душе… насколько спокойнее… как хорошо будет жить, ни о чем не волнуясь, не беспокоясь… Ни тщеславия, ни гордости, ни зависти… полное бесстрастие… бесстрастие… вот в чем суть… Но можно ли добиться этого?… Ей, Ксении, всю жизнь играющей страсть?…

И людей слишком много… и каждый норовит как-нибудь использовать другого в своих интересах. Каждый подвержен множеству искушений. И ведущие здесь — самомнение и самопревозношение. Они всегда иезуитски сводят на нет и доброту, и честность, и бескорыстие. Искушения… Внешние — скорби и унижения, внутренние — страстные помышления, рвущиеся прочь, как собаки с поводков. И сколько нужно внимать себе и строго разбирать все происходящее с нами и в нас, чтобы увидеть, понять, почему все так сложилось и к чему это обязывает. А уж если получишь благодатное утешение с Небес или от Господа какой-нибудь дар — то искушения просто неизбежны.

Страсти человеческие… Если бы Ксения себя не сдерживала, не вела бы постоянную моральную проработку души, то давно бы превратилась в обжору, алкашку и матерщинницу.

Откуда он взялся, этот мат в языке? Как нельзя написать грязью лик Богоматери, так нельзя и написать ничего высокодуховного и по-настоящему ценного в литературе, если писать на матах и подобном псевдоматериале. Русская матерная брань… Вырожденцы сразу начинают врать, что она появилась на Руси в результате татарского нашествия. Пусть так, но почему тогда матерщина существует и в английском, и в немецком? Ведь там никаких татар не наблюдалось.

Жизнь доказывает, что слово человеческое — живо и значит очень много. Хотя материалисты утверждают, что порча генофонда происходит исключительно от химических воздействий на организм. Но не только — с точки зрения материализма невозможно объяснить многие факты.

Вот два из них. Если девушка матерщинница, у нее часто возникают проблемы с деторождением: ни зачать, ни родить. А мужчины, склонные к пошлым шуткам, к юмору, связанному с неприличными темами, начинают феминизировать: у них уменьшается гортань, голос становится тонким, бабьим, утолщаются бедра и ягодицы, возникают проблемы с эрекцией. И никаким химическим воздействием это не объяснить.

Есть такая притча.

В монастырь приехал погостить старец, имеющий от Бога дар прозорливости. Когда гость собрался уезжать, монахи его спросили:

— Старче, а кто в нашем монастыре уже сейчас достоин Царствия Небесного?