Мариус Габриэль - Маска времени

Когда она увидела, что знакомый белый самолет заходит на посадку, у нее перехватило дыхание. Через несколько минут на трапе появился Филипп. Он привычно помахал пилоту.

Анна ждала у дверей и смотрела, как Филипп тащит за собой тяжелый чемодан на колесиках. В последний момент она отвела губы, и его поцелуй пришелся в холодную щеку. Филипп пристально посмотрел на нее.

– Что с тобой?

– Ничего. – Анна заставила себя улыбнуться. – Замерзла.

– Тогда поехали домой.

Анна молчала на протяжении всего пути, сосредоточившись только на дороге. Ее пальцы побелели от напряжения, крепко сжимая руль. Она пыталась из последних сил избежать прямого взгляда Филиппа. Анна знала, что озадачила его своим странным поведением.

– Как твоя мать?

– Лучше.

– Прекрасно. Очень хочется увидеть ее.

– Да?

– Что все это значит? Рассказывай, и без всяких отговорок.

Анна из последних сил заставила себя заговорить.

– У меня плохие новости.

– Что за новости?

– Относительно Андре Левека, хирурга, у которого я брала интервью на Гаити.

– И что же?

– Он умер. Покончил жизнь самоубийством в тюрьме.

Филипп помолчал немного.

– Печально. Винишь себя во всем?

– Да, – коротко отрезала Анна. В отличие от Маккензи. Филипп не пытался что-то объяснить. Он надолго замолчал.

В квартире было тепло и уютно. Анна к тому же поставила баранину в духовку, и по всей квартире распространился особый, домашний запах.

– Мне жаль Левека, – сказал Филипп и вновь попытался притянуть к себе Анну, но она вновь увернулась от него.

– Я приготовлю обед, пока ты будешь распаковываться, – предложила она и пошла на кухню. Анна была напряжена как струна.

Она занялась приготовлением обеда. Губы от напряжения вытянулись в одну тонкую линию. Анна решила все-таки после обеда подробнее рассказать Филиппу о разговоре с Маккензи. Ей необходимы были объяснения. Ей надо было понять, кто же такой Филипп Уэстуорд и что же он в конце концов хочет.

Что он чувствует по отношению к Анне на самом деле?

Или эта влюбленность была тщательно спланирована заранее, как и все остальные романтические моменты их отношений? Любовь, бриллианты – все имело свою цель. Неужели Анна оказалась настолько глупа, что не могла заподозрить обман сразу?

Она попалась в ловушку. И хотя глаза Анны были все время открыты, она ничего не смогла увидеть.

Филипп использовал секс, чтобы ослепить ее и погасить всякие подозрения. Это почему-то задевало больше всего. Оглядываясь назад, Анна вспоминала некоторые неловкие моменты, которые могли бы вызвать определенные вопросы, но все кончалось постелью, и вопросы отпадали сами собой. Секс стал сильнодействующим наркотиком.

Теперь Анна хотела только объяснений. Черт возьми, теперь нужна была только правда, какой бы горькой она ни оказалась. Никогда в жизни Анна никого не любила так, как этого человека, и если Филипп действительно предал ее, то и ненависть ее тоже не будет знать границ.

Руки Анны предательски дрожали, когда она накрывала на стол и разрезала на куски баранину.

– У меня есть кое-что для тебя.

Анна посмотрела на Филиппа, по-прежнему сжимая нож. Сейчас он стоял в проеме двери, одетый в широкую рубашку и джинсы. На подбородке появилась легкая щетина, а глаза были по-особому серьезны. Филипп казался таким красивым, что это разрывало сердце Анны на части. В руках он держал книгу.

– Смотри.

Анна вытерла руки и взяла книгу. Это было какое-то очень дорогое издание. Анна с недоумением смотрела на фотографию на обложке: трехцветная, очень красивая змея, выразительно играющая кольцами на желтом песке, предупреждающе подняла хвост. «Гремучие змеи Соноранской пустыни». Автор – Джеймс Каплан.

– Что это значит? – с недоумением спросила Анна.

– Это Джозеф Красновский, – ответил Филипп, при этом как-то странно улыбнувшись.

– Что?

– Лефковитц оказался прав. След все-таки был, и он привел к Джозефу.

Анна открыла книгу и тупо уставилась на бесчисленные фотографии змей, под которыми были соответствующие надписи на латыни.

– Это он. Джозеф Красновский. В 1966 году ему пришлось поменять фамилию и имя на Джеймса Каплана.

Анна почувствовала шум в ушах.

– Неужели Джозеф?

– Да, он.

– И где же он сейчас?

Странная улыбка Филиппа стала еще шире.

– В Нью-Мексико. Он живет там тридцать лет. Твоя мать ездила в Москву, чтобы разыскать Джозефа, а он жил все это время в соседнем штате, всего лишь в пятистах милях от дома Кейт. Ты понимаешь, о чем речь, Анна? Джозеф действительно жив, и мы нашли его.