Кимберли Рэнделл - В полночный час

У Вероники перехватило дыхание, грудь подалась вверх, и ткань плотно обтянула ее чувствительные вершинки. Девушка испытывала непередаваемое и тревожное ощущение — эротическое и запретное.

Но это просто невозможно!

Не веря своим глазам, она наблюдала, как ткань поползла выше по ее груди, обнажая розовые бутоны. Край футболки медленно понимался вверх, словно его тонкую ткань тянули чьи-то невидимые пальцы…

Вероника закрыла глаза.

Пицца!

Мамочка всегда говорила Веронике, что эта неполноценная пища дурно влияет на мозги и сторонники семейных традиций должны придерживаться хорошей, полезной домашней кухни. И вот это случилось. Она свихнулась, Простыня, как и ее футболка, не могли двигаться сами по себе. Ни в коем случае!

Вероника еще раз посмотрела вниз и замерла от ужаса. Ее футболка больше не двигалась по воле невидимых пальцев. Это были вполне реальные пальцы — длинные, тонкие и загорелые…

Невозможно!

Вероника снова зажмурилась. Этого не могло случиться. Мужчина не мог попасть к ней в кровать! Она заперла входную дверь и закрыла на задвижку двери балкона, а в ее маленькой комнате просто не было места, где бы можно было спрятаться. Разве только под кроватью, но девушка уже проверила там — по старой привычке, которую она выработала с тех пор, как стала жить одна. Вероника была в комнате совершенно, абсолютно и бесспорно одна.

Одна!

После такой долгой ободряющей мысленной проповеди девушка, конечно, поверила бы своим словам, но… Вероника все еще чувствовала легкое давление над левой грудью, а ткань ползла все выше и выше, увлекаемая сильной мужской рукой, которую она мельком увидела секунду назад.

За исключением легких прикосновений, Вероника не ощутила больше никаких признаков присутствия другого человека. Ведь кровать непременно должна была прогнуться под его весом! Более того, если бы кто-то лежал рядом, то девушка почувствовала бы тепло его тела, услышала бы дыхание, биение сердца — что-нибудь все равно бы выдало чужое присутствие.

— Невозможно, — прошептала она, и движение ее футболки тут же прекратилось.

Вероника резко открыла глаза.

Ничего. Она увидела только свою быстро поднимающуюся и опускающуюся грудь, валяющуюся рядом чистую простыню и темные тени по углам комнаты. Никого не было с ней в кровати, и никто не пытался укрыться. Вероника обязательно бы это заметила. Не слышно было скрипа пружин кровати и шелеста покрывал. Рядом с ней не было никаких следов и свидетельств присутствия постороннего. Ничего.

Никого.

И все же…

Соблазнительный аромат проник к ней в ноздри и дразнил ее чувства. В сочном и мускусном запахе чувствовался слабый привкус яблок. Девушке захотелось еще раз глубоко вдохнуть.

Ошиблась, решила Вероника, почувствовав на этот раз только запах сыра и томатного соуса. Не было никакого странного аромата. Просто галлюцинация. Она может свихнуться, если не начнет питаться правильно.

«Больше не буду есть эту ужасную пиццу», — пообещала себе Вероника, опустив вниз футболку и натянув на себя простыню. Галлюцинация. Ей просто снился сон, вызванный плохой пищей.

Довольно приятный сон, решила девушка через несколько минут, — ее тело все еще покалывало от ощущения скользящей ткани, движений рук, твердеющих бутонов груди.

Значит, в том, что говорят о неполноценной пище, съеденной на ночь, что-то есть. Неудивительно, что мамочка предупреждала Веронику о вреде такой еды…

Вероника глубоко вздохнула и поразилась своим ощущениям. Девушке никогда раньше не снились такие «приятные» сны. Предметом ее ночных фантазий обычно был компьютер с мощной программой обработки электронных таблиц, способной вычислять налоги в мгновение ока.

Иногда Веронике снился сон, в котором она видела себя главой собственной крупной фирмы. Девушка сидела в роскошном офисе, на ней был сшитый по заказу деловой костюм, а под рукой находился мощный компьютер. В снах Вероники никогда не было мужчины с загорелыми руками и сильными ладонями, с которым она занималась бы запретными вещами. Мужчины отвлекали ее. У девушки не было времени на секс, а тем более на любовь, все ее мысли были сосредоточены только на занятиях и на работе. Обычно. До сегодняшнего дня.

Во всем виновата неполноценная пища, заверила себя Вероника.

И задание Гайдри.

И конечно, эта кровать.

Вот три вещи, которые совратили Веронику, и неудивительно, что ее сны изменились к худшему. Или к лучшему?