Ольга Шумяцкая - Эль скандаль при посторонних

Мы с Мышкой закрыли глаза и представили, что бы сказал Лесной Брат в этой ситуации. Мышка всхлипнула. Я схватила Мурку за руку, проверяя, жива ли она.

Наш разговор происходил через долгое-долгое-долгое время после описанных выше событий. Тех самых, которые привели к безобразному скандалу и разладу в наших рядах и дали мне повод поразмышлять о том, что надо прислушиваться к зову судьбы, а то плохо будет.

Мы с Мышкой уехали в Москву, а Мурка легла в постель, забросила на спинку кровати лапы в атласных панталонах, закурила коричневую вонючую сигаретку и предалась невеселым размышлениям. Не могу ручаться, что ее грызло чувство вины. Напротив. Могу ручаться, что никакое чувство вины ее не грызло, а невеселые размышления сводились к тому, какие мы с Мышкой злыдни, испоганили ей своим кислым видом праздники, не помогли перевезти на дачу холодильник, не вернули Матильду, а кроме того, претендовали на святая святых — ее, Муркины, свитера. Все это она проворачивала в голове с упорством, достойным лучшего применения, пока не накрутила себя до такой степени, что больше не могла управлять эмоциями. Она соскочила с кровати, выбежала на кухню и сожрала все Кузины пельмени. После пельменей она сожрала вареники и сосиски, которыми после Матильдиного демарша забила морозилку, чтобы не заморачиваться с обедом. Общая масса сожранного составляла 4 килограмма 859 граммов. Пельмени, вареники и сосиски совершенно не удовлетворили Мурку. Она сделала ревизию холодильника и больше не обнаружила там ничего достойного внимания, кроме нескольких кубиков льда, оставшихся от последнего дня рождения. Захлопнув холодильник, Мурка ломанулась в кладовку, где у нее хранилась всякая бакалея. Но беда в том, что запасы бакалеи обычно пополняла коварная Матильда. Самой Мурке в голову не приходило, что неплохо бы купить в дом килограмм сахара или гречки. Пошуровав в кладовке, Мурка нашла на полках немножко рассыпанного черного перца, баночку с одним лавровым листиком, пустую коробочку из-под бульонных кубиков и упаковку спагетти. При ближайшем рассмотрении в упаковке оказалось ровно три макаронины. Мурка вспомнила Италию и приободрилась. На минуту ей показалось, что душевного кризиса удастся избежать. Она понюхала перец, пожевала лавровый листик и пошла варить макароны. Но так как навык приготовления пищи был у нее полностью утерян, она варила три макаронины около двух часов, надеясь, что они разварятся и заполнят оставшиеся проталины в желудке. Макароны не разварились. Макароны сначала прилипли к стенкам кастрюли, а затем пришкварились к ним навсегда, потому что вода выкипела, а выключить газ Мурка не догадалась. Увидев, что макаронами поживиться не удастся, Мурка онемела. Можно сказать, что ее почти парализовало.

Дальше события развивались со скоростью «Формулы-1». Придя в себя, Мурка попробовала подвигать руками и ногами. Убедившись, что лапы двигаются нормально, Мурка повертела головой. Голова тоже вполне свободно двигалась на шейном отделе позвоночника. Мурка схватилась за свою буйную головушку, выдернула из нее пару лишних волосят и кинулась в прихожую. В прихожей она впрыгнула в ботинки, лихорадочно натянула куртку и рванула вниз по лестнице, забыв о лифте. Муркой овладела жуткая идея. Она решила посетить ближайший супермаркет, скупить у них весь наличный запас продуктов и съесть его тут же, не выходя за границы кассовых аппаратов. Мелькнула, правда, невразумительная мысль вернуться с продуктами домой и приготовить обед, но Мурка отогнала ее как — прошу прощения за тавтологию — непродуктивную.

И вот выбегает наша Мурка во двор, дергает дверцу джипа, а дверца не открывается. Мурка дергает еще раз. Дверца опять не открывается. Тут бы Мурке задуматься, к чему такое упрямство. Не судьба ли говорит «нет!» ее поползновениям обрести душевное равновесие. Но Мурка задумываться не привыкла. Мурка тарабанит в дверь джипа, как будто там кто-то спрятался. Мурка стучит в стекло и громко ругается на все лады, но ей почему-то никто не открывает. Тут распахивается дверь будочки, в которой сидят охранники, и на пороге появляется заспанная физиономия.

— Ключами не пробовала? — интересуется физиономия.

Мурка хлопает себя по карманам. Потом копается в сумке. Потом елозит носком ботинка в ближайшей луже. Потом встает на четвереньки и, отклячив толстенький задик, шарит рукой под машиной. И ничего не находит. Тут бы Мурке опять задуматься, но она уже несется вверх, опять позабыв про лифт. Ключи ждут ее на тумбочке у двери, хитренько подмигивая всеми глазками. Мурка хватает ключи, подносит к губам и издает резкий свист. Это у нее привычка такая: проверять ключи свистом. А то мало ли что подсунут эти изверги, Лесной Брат, Кузя и Машка! Ключи издают правильный свист, и Мурка, как колченогий заяц, раскормленный на хозяйских харчах и забывший, как выглядит лес, скачет вниз. Внизу она вваливается в джип, тычет ключами в зажигание, заводится с третьего раза, чертыхается, плюется и со всей доступной ей скоростью, а именно — 5 км в час — выносится со двора и мчит по улице. По дороге нервно облизывается, озирается, стучит кулачками по рулю и топает ножкой. Руль говорит «га-га!» и перестает вертеться. Ножка топает не туда и вместо тормоза давит на газ. Мурка со всего маху впечатывается в зад шестисотого «мерседеса» серебристого цвета.