Маргарет Пембертон: Такая разная любовь

Но для Примми это было не важно. Вполне довольная всем, что ей удалось увидеть, она спустилась вниз с твердым намерением выгрузить из машины как можно больше вещей, пока не наступила темнота.

Два часа спустя, когда стемнело окончательно, Примми успела устроиться на ночь со всеми удобствами. К счастью, ни один из матрасов не отсырел. Примми принесла из машины спальный мешок, подушку и пуховое одеяло и разложила их на кровати Амелии. Хотя в одной из гостевых спален тоже открывался вид на море, окна там были куда меньше. В спальне Амелии окна оказались широкими, с большими подоконниками. Примми с удовольствием подумала о том, что, проснувшись, увидит мыс и воды Ла-Манша.

Благополучно справившись с самой важной частью работы, Примми вытащила из багажника машины сумку-холодильник, перенесла ее в кухню, достала бутылку молока и пачку печенья и устроила себе пятнадцатиминутный перерыв. Потом развела огонь в камине, воспользовавшись дровами, которые любезно приготовил для нее Мэтт Тревос, и зажгла привезенную из Лондона масляную лампу.

До наступления ночи Примми успела перетащить из машины в дом часть своих пожитков. Это занятие доставило ей подлинное удовольствие: огонь в камине уютно потрескивал, а лампа отбрасывала яркий ровный свет. Наконец, когда камин в гостиной погас, совершенно измученная, но с чувством выполненного долга, она, одетая в пижаму и халат, уселась, завернувшись в одеяло, у окна в бывшей спальне Амелии с бокалом виски в руке.

Масляная лампа тоже перекочевала на второй этаж и теперь нежным мерцанием освещала спальню. Темнота за окном казалась непроницаемой. Никогда прежде Примми не приходилось спать в комнате, куда не проникал свет уличных фонарей. Она заранее готовила себя к этому, опасаясь неуверенности и едва ли не паники. Но ничего подобного не почувствовала. Виски согрело ее, а сияние лампы принесло приятное ощущение уюта и покоя. Здесь был ее новый дом, здесь брала начало совершенно новая жизнь. Примми охватило удивительное, завораживающее, ни на что не похожее чувство.

Свернувшись клубком на диванчике перед окном, глубоко счастливая и безумно довольная, она наблюдала, как на небе, пронзая темноту, зажигаются звезды. Потом перебралась на кровать, закрыла глаза и заснула.

Примми разбудил стук дождевых капель о стекло. В Лондоне, когда она просыпалась, с улицы всегда доносился какой-то шум. Отдаленный рев моторов с вечно забитых машинами Джамайка-роуд и Лоуэр-роуд, обрывки разговоров спешащих мимо людей, торопливые реплики прохожих, направляющихся к железнодорожной станции, болтовня и пререкания идущих в школу детей.

Но сейчас тишину нарушал лишь шум дождя. Примми открыла глаза и постепенно смогла различить еще один звук. Он казался таким непривычным, что не сразу дошел до ее сознания. Но уже в следующий миг Примми поняла, что это такое, и едва не задохнулась от восторга. Впервые в жизни она лежала в постели в своем собственном доме, слушая рокот моря.

Десять минут спустя Примми уже хозяйничала внизу, на кухне, с радостью готовясь встретить новый день. Кухня оказалась довольно просторной, и хотя небо было затянуто тучами, а по стеклам хлестали струи дождя, здесь не ощущалось недостатка света.

Накануне вечером Примми была слишком занята поиском свободного места для многочисленных коробок, которые перенесла из машины, и успела лишь бросить беглый взгляд на кухню. Теперь же она внимательно все рассмотрела и осталась очень довольна.

Кухня, несомненно, была сердцем этого дома. Помимо маленького столика из сосновых досок, придвинутого к окну, здесь стоял огромный дубовый обеденный стол, а рядом с массивной деревенской печью Примми заметила кресло-качалку. У дальней стены возвышался заполненный посудой буфет, а на каменных плитах пола лежали лоскутные половички — такие же, как ковер в холле.

Примми налила себе стакан молока и неспешно осушила его, глядя в окно на фруктовый сад и огородные грядки. Не смея надеяться, что сад теперь тоже принадлежит ей, она принялась мысленно составлять список необходимых дел, начиная с поездки в Каллело и переговоров насчет телефона и электричества.

Внезапно она вспомнила о курах и растерялась. Нужно ли ей самой их кормить, или с минуты на минуту здесь появится Мэтт Тревос? А как сосед узнал о ее предстоящем приезде? И откуда ему известно ее имя?

И тут, словно по сигналу, раздался резкий короткий стук в дверь. Примми поспешно пересекла холл и, радостно улыбаясь, распахнула дверь.