Маргарет Пембертон: Такая разная любовь

Оглушенная свалившимся на нее богатством, не в силах поверить в такую удачу, Примми пересекла вымощенный булыжником двор и выключила мотор.

Мгновенно из ближайшей постройки выскочило с полдюжины взбудораженных кур. Примми едва не бросилась бежать и с трудом заставила себя остаться на месте. Если здесь есть куры, то это ее куры, и чем скорее она привыкнет к ним, тем лучше. И все же интересно кто же тут за ними присматривал до ее приезда?

Достав из ящичка под приборной панелью связку ключей, которую вручил ей поверенный, Примми вышла из машины и осторожно направилась к дому, старательно обходя кур.

Входная дверь была выкрашена в зеленый цвет и явно знавала лучшие времена. На пороге стояла пустая бутылка, а в ее горлышко кто-то вставил свернутую в трубочку записку. Примми с опаской протянула руку.

«Дорогая миссис Дав, — говорилось в записке. — О курах я позаботился. У вас есть свежий запас дров, щепы для растопки камина. Ключи от вашего дома, которые хранились у меня на всякий случай, я положил в почтовый ящик. Мэтт Тревос.

P.S. Дрова в сарае».

Возникшая было тревога сейчас же улеглась: где-то неподалеку живет доброжелательный и ответственный сосед. Мысленно поблагодарив неведомого Мэтта Тревоса за заботу о курах, Примми перевела дыхание, вставила ключ в замок и открыла дверь.

Просторный холл в Рутвене по своим размерам оказался больше, чем гостиная Примми в Ротерхите. Каменный пол украшал лоскутный ковер яркой расцветки. У одной стены стояли старинные высокие напольные часы, у другой — дубовый сундук с медными уголками и ручками по бокам. Посередине холла возвышалась лестница с широкими низкими ступенями. Слева от лестницы холл довольно быстро обрывался, а правая часть выдавалась вперед и переходила в коридор, в дальнем конце которого виднелась закрытая дверь. Другие двери — одна по правой стене и две по левой — открывались прямо из холла.

Оставив открытой входную дверь, Примми пересекла холл и отворила первую из двух дверей слева. Там располагался кабинет. По стенам от пола до потолка громоздились полки с книгами. Маленький изящный камин был выложен великолепными изразцами, единственное окно выходило в сад. Перед окном, занимая почти все свободное пространство комнаты, стояло старинное бюро.

Соседняя комната оказалась гостиной. Там стояли обтянутая вощеным ситцем софа, викторианское кресло и застекленный шкаф с фарфоровой посудой. На деревянном полу лежал восхитительный персидский ковер. Его яркие краски — сочетание красного и синего — немного поблекли от времени. Камин в гостиной — гораздо больше, чем в кабинете, — был полон дров. Под поленьями виднелись щепки и скомканные газеты. Овечья шкура на полу перед камином выделялась белым живописным пятном. Дверь по другую сторону холла открывалась в столовую, а коридор справа от лестницы вел на кухню.

На втором этаже, в спальне, которая, судя по всему, принадлежала Амелии, мебельный гарнитур орехового дерева казался таким древним, что вполне мог принадлежать матери миссис Сертиз, но его мрачноватая тяжеловесность скрадывалась благодаря золотистому солнечному свету, льющемуся сквозь высокие окна, обращенные на юг.

Приятной неожиданностью стали три другие спальни. Примми не увидела здесь никаких грязно-кремовых стен и нелепых обоев в цветочек. Одна из комнат была выкрашена в симпатичный нежно-голубой цвет, другая — в теплый розовый, как морская раковина, а третья радовала глаз спокойным бледно-лиловым тоном. В каждой из спален стояла мебель из полосатой сосны — гардеробы, туалетные столики и кровати. Занавески, покрывала и подушки прекрасно гармонировали с цветом стен.

Кровати показались Примми настоящей загадкой. В каждой из комнат было по три спальных места — двухъярусная кровать и отдельная, односпальная.

Примми с изумлением заметила, что в спальнях не было ни единой личной вещи — ни фотографий в рамках, ни предметов одежды. Неужели Амелия сдавала комнаты жильцам? В это верилось с трудом. Особенно из-за двухэтажных кроватей. Конечно, туристы готовы мириться со многими мелкими неудобствами, но не с необходимостью карабкаться на верхнюю койку, которая больше подходит для ребенка.

Предположив, что Амелия купила мебель оптом по дешевке на какой-нибудь распродаже, Примми, сгорая от любопытства, отправилась исследовать ванную комнату. Щербатая белая фарфоровая ванна стояла в гордом великолепии на помпезных изогнутых ножках в форме львиных лап. На унитазе красовалось сиденье из красного дерева, допотопный сливной бачок помещался высоко на стене, а внушительная раковина на ножке выглядела так, будто ее доставили с Ноева ковчега.