Майк Гейл - Ужин вдвоём

11 июля 2000 г.

Привет, Зародыш!

Для начала позволь представиться: Дейв Хардинг, твой папа. Пишу музыкальные обозрения в журнале «Громкий звук». Когда немного подрастешь (хотя бы на пару недель), я проиграю тебе пару-тройку своих любимых альбомов. Каких — точно не скажу, зависит от настроения: но там непременно будет что-нибудь из «Rolling Stones», «Mos Def», «Public Enemy», «Radiohead», «Mazzy Star» и Ареты Франклин.

Там, где ты сейчас, тьма кромешная, и вокруг полно воды — но что-то ты все-таки слышишь, верно? Я уверен, что слышишь. Кстати, женщину, в которой ты живешь, зовут Иззи, она твоя мама. Мы с ней женаты три года (как раз две недели назад праздновали годовщину), а до этого еще три года прожили вместе. Мы очень счастливы вдвоем.

Но давай лучше поговорим о тебе. Сегодня утром я запустил в Интернете (когда выберешься наружу, объясню тебе, что это такое) поиск на слово «размножение» и, продравшись через заслон кошмарных порносайтов, добрался до веб-странички о тебе и твоих ровесниках. Какой же вы маленький народец, я тебе скажу! Вот в тебе сейчас, например, около миллиметра росту. Не знаю, знаком ли ты с метрической системой — в общем, это очень мало. Интересно, какой длины муравей? Точно не знаю, но мне кажется, ты еще меньше.

Ну, что еще тебе сказать? Твоя мама — заместитель редактора в глянцевом женском журнале «Femme». Работает она не покладая рук. Ей тридцать лет (мне тридцать один), она очень умная, красивая и сексуальная… Ладно-ладно, о сексуальности не буду, а то вдруг ты окажешься мальчиком! Не хватало еще своими руками привить тебе эдипов комплекс!

Зеркала у тебя там, наверное, нет, так что вряд ли ты знаешь, как выглядишь. Я тебе помогу — расскажу, как выглядим мы. Представь себе что-то среднее — это будешь ты. Итак, в маме твоей пять футов девять дюймов, а весит она немного больше десяти стоунов. Волосы у нее черные как смоль, глаза ореховые, носик маленький, аккуратный, щеки круглые, как у бурундука. Понимаю, что с современной массовой культурой ты еще не знаком: но с виду она — что-то между Минни Драйвер из «Круга друзей» и Джулианной Маргулис. Ладно, перейдем ко мне. Шесть футов два дюйма, четырнадцать стоунов веса (мускулы, малыш, одни только мускулы!), короткие черные волосы, темно-карие глаза, широкий нос и волевой (как я надеюсь) подбородок.

Мать Иззи родом из Южного Уэльса, а отец (он умер пару лет назад) из Польши. Мои родители приехали из Тринидада. Мы с Иззи оба родились в Англии. Так что ты у нас будешь (внимание, барабанная дробь!) англо-поляко-тринидадо-валлийцем! И кожа у тебя, вполне возможно, окажется цвета кофе с молоком.

Если бы я не умолил твою мамочку сменить после замужества фамилию, ты теперь носил бы гордое имя: Зародыш Левандовски-Хардинг. Или: Зародыш Хардинг-Левандовски. Согласись, длинновато.

Ладно, будем считать, что познакомились. Добро пожаловать в нашу семью.

Будь как дома.

Всего тебе наилучшего,

Дейв Хардинг (твой безмерно гордый отец).

Иззи звонит мне с работы, чтобы поделиться хорошей новостью. Она только что была в нашей поликлинике, и врач подтвердил, что она беременна. Беременна уже шесть недель, если считать от последней менструации. От этой новости я совершенно съезжаю с катушек. Ни о чем не могу думать, кроме одного: скоро я стану отцом! Всю следующую неделю мы с Иззи только об этом думаем, только об этом и говорим.

Утром в понедельник, на работе

— Здравствуйте, журнал «Femme», у телефона Иззи Хардинг.

— Привет, это я, — отвечаю я.

— Что стряслось?

— Что значит «что стряслось»? Ничего не стряслось. Просто захотелось поболтать.

— Видишь ли, сейчас десять минут одиннадцатого, — говорит Иззи. — Еще не было случая, чтобы ты позвонил мне в такое время. Хотя, не скрою, иногда мне этого очень хотелось. А ты говорил: «Ну что ты, десять минут одиннадцатого — это слишком рано!»

— Это был я прежний. А я новый может звонить тебе на работу в любое время.

— Ну выкладывай! — бодро отзывается Иззи.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Уверена?

— Точно так же, как всегда. А ты?

Я смеюсь.

— Ну не я же… хм…

Я подозрительно оглядываюсь кругом и решаю не произносить заветного слова вслух. Пусть Иззи сама догадается.

— Слушай, на что это похоже? — вздыхает Иззи. — И недели не прошло, а мы уже на ушах стоим! К тому времени, когда… ну, когда это случится, мы друг друга с ума сведем. Давай заключим договор: некоторое время этой темы не касаемся. Вообще.