Аликс де л'Эн - Бестолковая святая

Бог снова глубоко вздохнул: я опять ничего не поняла. Оказывается, именно от суетных мирских забот мне и следовало отказаться, чтобы получить право переступить порог. Немного подумав, я успокоилась. Учитывая критерии отбора в этот райский VIP-Club, в нем почти наверняка состоят те еще старые зануды. Я решила схитрить.

— Ваша взяла. Что же, расстанемся друзьями, отправьте меня обратно, и будем считать вопрос закрытым.

Бог оказался не лишен чувства юмора. Он от души рассмеялся моему нахальству, задумался, пристально разглядывая меня, и спросил:

— Полин, вы верите в чистилище?

— Нет. Пять минут назад я не знала точно, верю ли в существование Создателя, а уж в чистилище с толпами ожидающих своей очереди грешников, тематическими семинарами по техникам искупления… нет, это слишком.

— Тут вы и правы, и не правы. Чистилища в том виде, в каком его описывали средневековые толкователи, не существует. В чистилище люди попадают при жизни. Грехи человечество искупает на земле, понимаете, ПОП? Праздники «Трех золотых дней» в торговых центрах, придорожные рестораны, эпиляции «под бикини», прием новоиспеченных дипломантов в центрах занятости, новые упаковки для продуктов питания — «Открывается на раз»… Я позволяю всему этому существовать только потому, что человек искренне этого жаждет. Большинство предстающих передо мной людей в земной жизни досыта наелись подобными мерзостями, что значительно облегчает им задачу постижения Главной Истины. Но это не ваш случай.

— Не мой?

— Мои эксперты не ошибаются. Вы родились в дружной, любящей семье, владевшей загородным домом в провинции Прованс — Альпы — Лазурный Берег и абонементом в парижском «Поло Кантри-клубе». Вы учились в престижной частной школе, ни разу не оставались на второй год, получили несколько грамот и почти всегда, начиная с семнадцати лет и до замужества, имели успех у тех мужчин, которые вам нравились. В 1990-м вы вышли замуж за милейшего человека, у вас двое детей — мальчик и девочка, оба кудрявые, светловолосые, и собака — короткошерстная такса, получившая медаль в клубе. Вы и ваши близкие совершенно здоровы. Вы носите тридцать восьмой размер. Работа у вас очень денежная, на вашем месте мечтают оказаться тысячи молодых женщин, известные фирмы иногда присылают вам подарки на дом. Короче, ваша жизнь — «крестный путь», уж я-то знаю, о чем говорю.

— Ну, счастье не в деньгах и не в успехе. (Не самое удачное возражение, согласна, но я только-только вышла из комы.)

— Фи, как банально!

— Десять лет назад я потеряла в автоаварии отца.

— Увы, никто не идет по жизни без потерь, но переживания не мешали вам двигаться вперед, напротив. К тому же у вас потрясающая мать.

— Издеваетесь? Три месяца назад она отправилась в круиз с типом, который моложе меня лет на пятнадцать, и ни разу не позвонила.

— Вам бы следовало радоваться, что мама не вмешивается в вашу жизнь. Не всем так везет, — улыбнулся Карл.

— Да кто вы такой, чтобы судить о моих страданиях? — возмутилась я, с вызовом вздернув подбородок.

И не успела я пожалеть о столь красноречивом своем выпаде, как мой собеседник резко бросил:

— Я — Тот, Кто Знает. Скажи спасибо, дурочка, что Я есмь любовь и сострадание.

Во многих отношениях разговор с Богом подобен беседе с главной редакторшей: мало того, что за тобой никогда не оставят последнего слова, так еще и будут бессовестно тобой манипулировать. Когда я попыталась оправдаться (почему, если мне повезло родиться под счастливой звездой, что никак от меня не зависело, я не заслуживаю рая?), Бог тут же наподдал мне:

— Вы же умная женщина, ПОП. И наверняка догадываетесь, что вас ждет в «мире ином»? Девяносто девять процентов тамошних обитателей куда хуже вас. Как они посмотрят на дамочку, которая в сорок лет повизгивает от восторга при виде фотографии Джуда Лоу [5] Английский киноактер. , у которой на все наперед готов ответ, а волнует ее по-настоящему лишь вопрос о том, будет ли бирюзовый цвет писком моды в зимнем сезоне. Да вас на клочки разорвут.

Я возмутилась: как можно говорить о моей профессии таким избитым языком! Как можно меня, журналистку, всю жизнь посвятившую служению женщинам, считать претенциозной дурой? Тут я опустила глаза и увидела, в каком жалком состоянии оказался мой французский маникюр после трагедии. К горлу подступили рыдания.

Помолчав, Бог продолжил:

— ПОП, вы сами знаете, что с вашей жизнью что-то не так. С вашими данными можно было бы придать существованию больше смысла. Поставить перо на службу обездоленным и отверженным. К счастью, не все потеряно. Если вы попадете в рай, я сделаю вам предложение, и вы сможете жить, а не имитировать жизнь…